Агент «Никто»: из истории «Смерш»

Герлица убрали, как только зашаталось под Канарисом. Одновременно с Герлицем свой кабинет оставил шеф разведки северного участка Восточного фронта подполковник Шиммель. Это его работу летел инспектировать Кравченко.

Многие в армии считали, что реорганизация абвера еще больше ослабила разведку рейха: стали уходить профессионалы. Подполковник Рокита, второй человек в штабе «Валли»; майор фон Каллен, референт разведки по воздушному флоту; Лехнер и Клинч после переподчинения абвера РСХА и расформирования «Валли» подали рапорта о переводе в войска, на строевую службу. Рокита и фон Каллен не стесняясь говорили, что пусть лучше их выгонят из разведки, но работать под руководством эсэсовцев они не будут. Правда, когда рапорт о переводе подписали только Лехнеру, «мятежники» послушно вернулись на свои места.

Кравченко еще раз пробежал глазами справку: «…А ведь Эрлингер сам бы не принял такого решения: сорвать подготовленную операцию армейской разведки и отправить группу на инспекцию радиостанции, работающей на соседнем участке фронта! Конечно, нет. Даже в условиях всевластия СД существуют непререкаемые законы воинской дисциплины. За это по головке не погладят даже при покровительстве Кальтенбруннера. А если Хансен, сменивший Канариса, поднимет шум в ОКВ, то еще неизвестно, как все может повернуться… Впрочем, скорее всего, Эрлингер обо всем договорился в Берлине. Нет, это в Берлине Эрлингеру поручили провести такую операцию, а он уже продумывал подробности, адрес, исполнителей. А если так, то выполнение задания сулит… Как он сказал? “Если радиостанция под НКВД - уничтожьте ее, если нет - возглавьте!” Да кто же мне позволит “возглавить”? Какие у меня на то полномочия?.. Слова Эрлингера? А кто такой Эрлингер для людей, работающих на 204-ю абверкоманду? Да никто! Они о таком и не слышали! Они знают какого-нибудь фельдфебеля Пупке… в лучшем случае - лейтенанта Зупке… Да они просто перережут нам ночью глотки. А радио о смене командира им никто не даст, наоборот, они запросят свой “Центр” о нас, а там про таких и не слышали! Это проще…»

Он прочитал легенду, по которой его группа представляла собой оперативное подразделение НКВД, занимающееся розыском немецких диверсантов; разложил документы на каждого из своих парней, потом аккуратно собрал бумаги: карты и документы - в офицерский планшет, а справку и легенду - в нагрудный карман, чтобы сжечь сразу по приземлении. Открыв дверь, махнул бортмеханику, тот поднялся с лавки, пробрался через вытянутые ноги и грузовые мешки и наклонился к Кравченко.

- Бумагу, отпечатанную на машинке, вы должны отдать мне! - крикнул он.

Кравченко протянул бортмеханику листки. Тот мелко изорвал их, откуда-то из-под сиденья извлек небольшую металлическую коробочку, сложил туда обрывки и, чиркнув зажигалкой, поджег. Через минуту разворошил пальцем пепел, закрыл коробочку и хлопнул Кравченко по плечу, мол, все в порядке, иди на место. Кравченко пробрался к парашюту, пристегнул лямки и вытянул ноги, расслабился. Лететь оставалось недолго.

- Через 20 минут подлетим к цели! - прокричал бортмеханик, - всем быть готовыми!

- А теперь внимание! - подал голос Кравченко, - перед вылетом нам изменили место выброски и задание. Вот карты района действия нашей группы; синим кружком отмечена точка, в которую мы должны прибыть скрытно и все вместе. Поодиночке двигаться к цели строжайше запрещено! Ясно? Место сбора после приземления - квадрат 32-79, в пяти километрах юго-западнее населенного пункта Плоскошь. Порядок выброски прежний: первым прыгает радист, потом я, за мной - Коршунов. Со второго захода первым выбрасывают Пермина, потом идут Федоров и Андреев. Ясно? Вот документы и карты для каждого, прежние бумаги сдать мне!

Замелькали красноармейские книжки, справки, бланки. Кравченко собрал документы, подготовленные к первоначально запланированной операции, постучал в дверь кабины пилотов и передал пакет бортмеханику. Тот понимающе кивнул, спрятал бумаги в карман комбинезона. Потом взглянул на часы и направился к люку. В чрево «Юнкерса» с шумом ворвался леденящий воздух высоты. Густая тьма, распластавшаяся внизу, заставила Кравченко поежиться и втянуть голову в плечи.

- Время!.. Пошел! - скомандовал бортмеханик.

Первым покинул самолет радист Колосов. Следом за ним механик вытолкнул грузовой парашют с упакованной рацией. От груза к радисту тянулся двадцатиметровый шнур, гарантирующий, что аппаратура приземлится неподалеку от хозяина. Целая, нет, - главное, рядом!

Кравченко прыгнул в паре со штабным мешком, набитым чистыми бланками, запасными воинскими документами, карандашами, чернилами.

Через пять секунд механик отправил за борт Коршунова с мешком продуктов. Самолет развернулся для второго захода.

Остальные прыгали налегке, кроме Федорова, тащившего «на буксире» контейнер с лопатами и боеприпасами.