Агент Низа

– Четыре девушки! – посланец пекла был неумолим.

– Ну, да, значит, так, ядрена вошь, знаете, – Дракула неожиданно сник и потерял гонор. – Я у вас под колпаком.

– Угу, – усмехнулся Мефф, видя, что попал точно, хотя не знал, чем и во что. – Под колпаком и на крючке!

– Привычка, знаете ли, привычка! – неожиданно заканючил вампир. – Я знаю, что в десятом параграфе семнадцатого пункта инструкции написано: «Вампир на заслуженном отдыхе, не осуществляющий пугания либо кровопития в служебных, тактических, стратегических, научных или учебных (ненужное опустить) целях, не имеет права сосать вены и аорты для личных нужд…»

– Именно!

– Но, помилуйте-с, привычка – вторая натура. Волка тянет в лес, вампира – к аорте, ведь человек не может так вот запросто перемениться, даже если он вампир. Неужто я должен был питаться только одной кашкой и раз в месяц брать талон на банку концентрата с кровью? Я, перед которым дрожала вся Молдова и Валахия, не говоря уж о Бессарабии!

– Четыре девушки, – грозно повторил Мефф, чтобы что-нибудь сказать.

– Да, да, но это было вовсе не так, как вы думаете… Никакого недозволенного насилия, они добровольно, по велению сердца, по-дружески… Вовсе не потому, что я их хозяин. Кроме того, они совершеннолетние. Уже! Они действительно это любят. Очень любят, Оля, Млада, Кати, Йованка!

Приподнялся пурпурный занавес, заслоняющий проход в соседние подземные помещения, и вошли две достаточно выцветшие девицы с изящными формами, поражающие бледностию лиц, и с шеями, довольно плотно прикрытыми платками.

– Где Оля и Йованка? – заволновался румынский аристократ.

– У Оли выходной, а Йованка пошла на лекцию, – сказала та, что повыше, с интересом поглядывая на Фаусона.

– У меня с мсье Делегатом несколько вопросов к вам, девочки, – сказал Дракула так тепло, что Мефф невольно расстегнул пиджак. – Скажите, что вы любите больше всего?

– Вас, князь, – ответили девушки и анемично улыбнулись. Бледно.

– А как с кровопусканием?

Та, что пониже, слегка зарумянилась, а вторая сказала:

– Мы в порядке уважения. Кроме того, врач прописал нам… У меня лично повышенное давление.

– Как видите, я выполняю самое большее роль медицинской пиявки, – сладенько произнес вампир, от возбуждения забыв о хромоте и дрожи в конечностях.

«Не дам тебе отлынивать», – подумал Мефф, чувствуя в этой сладости не естественный сахар, а синтетический сахарин.

– Словам девушек вы можете верить. Они из самых что ни на есть элитных семей в своих странах. Можно сказать, самые высокородные гастарбайтерки [11] в городе Фрейда и Штрауса. Впрочем, пользоваться услугами других я попросту не смог бы.

– Это почему же? – спросил посланник, одновременно раздумывая, не освободилась ли бы от своей бледности Кати, проведя с ним недельку на Майорке.

– Желудок, – пояснил вампир. – Когда ты юн, то можешь сосать что попало, а теперь вот приходится жить исключительно на голубой. Правда, девчата?

Те как по команде подняли вверх руки с характерными для вымирающего класса голубыми жилками.

– Вот вам и вся правда! Тут вы злоупотребления не обнаружите.

– Инструкция остается инструкцией, параграф 17, пункт 10. Это надо будет выяснить Внизу…

Дракула съежился, скрипнул одним клыком, с великим сожалением окинул взглядом тихое гнездышко в дакийском стиле эпохи Траяна, с особой тоской посмотрел на аристократок крови и вздохнул:

– Так точно!

Волна удовлетворения перелилась через волноломы самосознания Меффа. Первый из великолепной пятерки был взят! Осталось, во-первых, уточнить технические детали, в том числе пароль, услышав который Дракула явится в соответствующее время в соответствующее же место, а, во-вторых, несколько разочков мигнуть, дав понять Кати, в каком отеле, на какой улице и в котором номере остановился Агент Нижайшего Круга, К счастью, девушка прекрасно понимала азбуку Морзе. До отлета у Меффа еще было целых три часа с четвертью.

VI

Тяжелая туча в форме атомного гриба висела над влажной и душной сельвой. С террасы одинокой виллы, точнее, бункера, помещенного на склоне холма в том месте, где джунгли постепенно переходят в редкий лес, а затем перерождаются в кустисто-каменистую степь, именуемую на севере «llanos», а на юге «campas», был виден однообразный затуманенный ковер зелени.

Из глубины леса долетал ритмичный гул. Дон Карл ос не любил этого звука, он его раздражал, волновал, а ведь в наэлектризованной атмосфере и без того не было недостатка в грозообразующих элементах. Грохот. И тишина. Снова грохот. Еще несколько дней, и нитка одного из ответвлений Андской магистрали доберется до его резиденции. Дон Карл ос с сожалением подумал о тех временах, когда до ближайшей почты надо было добираться две недели на лошадях по горам, с риском для жизни спускаться по Рио-Карнерро, реке, полной водоворотов, пираний и кайманов.