Агент, переигравший Абвер

– Понимаешь, по нашим сведениям, помимо первой группы, которую мы взяли, немцы собирались сбросить еще две – основную и запасную. Одновременно с этим, по признаниям нацистских агентов, в Тегеране намечались массовые беспорядки и под их прикрытием – нападения на кортежи руководителей трех государств в момент их следования по маршрутам. Вожди кашкайских племен были готовы прибыть в столицу со своими отрядами, чтобы напасть на правительственные здания, создавая хаос. Хорошо, нам удалось перекрыть канал поступления денег из Берлина. Без аванса вожди кашкайцев атаковать отказались. Помимо этого только на пути Рузвельта, резиденция которого находится, как известно, на окраине Тегерана, немцы приготовили три засады. Для нападения на наше посольство пытались подкупить русского священника – отца Михаила, который, несмотря на неприязненные чувства к советской власти, предупредил нас через своего прихожанина о предложении немцев. Он, кстати, его отверг. Наконец, известный нам с тобой вариант нападения группы «официантов» на английское посольство через водоканал, со стороны армянского кладбища. И это еще не все, Амир. При всем желании, позволь мы немцам начать их «Длинный прыжок», смогли бы на все сто процентов гарантировать безопасность Большой тройки? Нет, конечно. Имеем мы право рисковать этим? Нет. Отсюда такое решение. Оно, я думаю, принято самим товарищем Берией и согласовано со Сталиным. Так-то.

Передав своими словами смысл сказанного Агаянцем, Жора закончил речь вопросом к Оганесу:

– Теперь тебе понятно, зачем надо было прерывать «Длинный прыжок» группы Скорцени?

– Понятно, – ответил Оганес. – Но ведь получается, что этот самый Скорцени все равно не отказался от затеи?

– Конечно, нет. Диверсанты уровня Скорцени так просто не сдаются. Но нашим органам удалось отсечь голову гидре. Теперь, судя по всему, операцию поручили одиночным исполнителям. А с ними, хоть и сложно, но справиться возможно. – Это Жора уже пояснил от себя.

– Ты прямо как поэт, стихами заговорил, – подметил Шекспир.

– Да уж, – хмыкнув, тряхнул головой Жора. – Станешь тут поэтом.

– Как Константин Симонов. Если писать стихи, то только как Константин Симонов! Слыхали о таком? – обратился уже ко всем Шекспир.

– Классик?

– Из современных.

– Не, не читал, но фамилия знакомая.

– А кто слышал что-нибудь о Скорцени?.. – подал голос доселе молчавший Айказ. – Говорят, он считается диверсантом номер один в их Третьем рейхе. А? Что, не слышали?.. Вот и я, братцы, не слышал.

– На то он и диверсант, чтобы о нем никто ничего не знал, – рассудил Жора.

– Ты-то наверняка знал.

– Ну-у, я, – многозначительно протянул он, – я о нем от Агаянца узнал. А так тоже ничего раньше не слышал.

Пути руководителей трех союзных государств из Москвы, Вашингтона и Лондона в Тегеран были полны непредвиденных обстоятельств. Поэтому обеспечением их безопасности занимались не только специально обученные агенты и целые воинские подразделения, но не обошлось без вмешательства небесных сил. Иначе как еще объяснить то, что произошло с Иосифом Виссарионовичем в дороге. Когда литерный поезд № 501 с тремя паровозами, в составе которого находился бронированный вагон Сталина, прибывал на одну из промежуточных станций по дороге из Москвы в Баку, небо над ним вдруг заволокла огромная туча из тридцати немецких бомбардировщиков. Поезд ощетинился зенитками, пушками и пулеметами. Вмиг ситуация сложилась так, что шансов на спасение не осталось, как у охотника, вооруженного рогаткой против огромного медведя-шатуна. Однако вражеская армада продолжала следовать своим курсом. Немецкие летчики, известные тем, что не давали спуску даже одиноко мчащемуся по дороге мотоциклисту, расстреливая его из пулеметов и забрасывая бомбами, в этот раз почему-то пролетели мимо целого железнодорожного состава. Ничто, кроме высших сил, не могло оградить его от уничтожения, а Иосифу Виссарионовичу помочь благополучно добраться до Баку, чтобы пересесть в самолет на Тегеран.

То же можно сказать и о Франклине Рузвельте. Не будь он под опекой высших сил, сумел бы успешно пересечь Атлантику? Вряд ли. Капитан линкора «Айова», на борту которого находился президент Соединенных Штатов, всерьез опасался немецких подлодок. Однако беда пришла, откуда не ждали. Случился сильный шторм. На одном из кораблей сопровождения произошел самопроизвольный пуск торпеды, которая понеслась прямиком на президентский линкор. То, что «Айове» в считаные секунды удалось отвернуть от самодвижущегося подводного снаряда и избежать подрыва, можно отнести к разряду чудес морского маневрирования.