Агент полковника Артамонова

На север шли эшелоны с войсками: на платформах стояли пушки под брезентовыми чехлами, в крытых вагонах — ящики со снарядами, с немецкой маркировкой, из вагонов доносились звуки губных гармошек, выводили преимущественно тирольские мелодии.

В вагонах размещались артиллеристы. Турки из новых, дальнобойных орудий вести прицельный огонь еще не научились. И новый главнокомандующий турецкими войсками с согласия кайзера отобрал снайперов артиллерийского огня, посулив каждому после победы над русскими десять тысяч немецких марок.

Если раньше турецкие офицеры только шептались о том, что султан главнокомандующему старику Абдул-Керим-паше за неудачи на фронте отрежет голову и бросит ее голодным константинопольским собакам, то теперь говорили открыто, не опасаясь, что Абдул-Керим-паша будет говорунам рубить головы.

Султан уже не надеялся на своих полководцев: все они имели гаремы, но не имели полководческого таланта.

Свои услуги предложил подвизавшийся при дворе астролог немец Карл Дитрих, в прошлом офицер Генерального штаба Германии.

— Я могу командовать армией, — без тени смущения заявил он султану.

Дитрих смело смотрел в глаза наместнику Аллаха. Известный астролог не однажды составлял ему гороскоп. По гороскопу всегда выходило, что самому мудрому под солнцем править империей не только в XIX, но и в XX веке.

— Я принимаю твое заявление, иноземец, — произнес мудрейший после продолжительной паузы.

Присутствующие при этой сцене члены дивана оцепенело молчали.

Султан поставил условие:

— Если ты не одолеешь русских, мы из тебя сделаем шашлык. Согласен?

Ответ был молниеносный:

— Согласен.

— С этой минуты ты турецкий подданный. Имя твое — Мехмет-Али-паша. Запомни.

— Запомню.

— С этого дня ты — главнокомандующий Балканской армией. Да Аллах тебе поможет.

Как было записано в «Хронике дивана», 21 июня 1877 года Мехмет-Али-паша сменил Абдул-Керим-пашу. Новый главнокомандующий сразу же потребовал убрать из правительства своего личного врага военного министра Редиф-пашу, что и было сделано.

Теперь уже не Карл Дитрих (раньше у него была еще одна фамилия, французская: Детруа), теперь уже Махмет-Али-паша выписал из Германии два десятка офицеров немецкого Генштаба. В своем штабе он поставил их на ответственные должности. Так что Дитриху помогал не Аллах, а вот эти опытные военные специалисты, прекрасно знавшие русскую армию.

При штабе турецкой дунайской армии уже служили десять английских офицеров и два офицера из Франции. Французы занимались исключительно разведкой в пользу своего Генштаба, но состояли, как и англичане, на всех видах довольствия у султана. Несколько их лазутчиков были задержаны в расположении русских войск.

На допросе в отделе разведки (допрашивали двое — генерал Скобелев и полковник Артамонов) лазутчики от французов признались, что им была поставлена задача: используя различные товарищества, работавшие на русскую Дунайскую армию, всячески задерживать подвоз войскам продовольствия и фуража.

Когда увели арестованных, оставшись наедине, Михаил Дмитриевич сказал:

— Вот и разгадка, почему некоторые наши офицеры вынуждены за свои личные деньги покупать у населения продукты. Не нужно скрывать, что солдаты голодают, когда по каким-то причинам задерживается подвоз. Спасибо, что они воюют. Да еще как воюют! И тут же чуть ли не молятся на интендантов. А на них надо не молиться, их надо расстреливать. За измену.

— Государю об этих безобразиях докладывали?

— Вы, Николай Дмитриевич, доложите. В ваших руках разведка. Только не согласовывайте с Непокойчицким. Это он, начальник штаба, для снабжения армии нанял эти всевозможные товарищества. Вам это известно?

— Известно.

— А известно вам, кто его одаривает деньгами?

— Не был бы я разведчиком…

— Вот и доложите. Но не через голову главнокомандующего. Иначе вас уберут и не посмотрят на ваши заслуги перед отечеством. Боюсь, что и профессор Обручев в этот раз не защитит.

— Тоже знаю.

Оба грустно улыбнулись. Под впечатлением услышанного от пойманных лазутчиков друзья вдруг заговорили об иностранцах, засевших в высоких штабах по обе стороны фронта.

— Бедный султан! — с усмешкой произнес генерал. — Ослепительный, видимо, уже согласен из своего гарема подарить Карлу Дитриху свою любимую жену, лишь бы тот наказал Россию.

— Немцы не французы, — улыбчиво ответил полковник. — Вместо женщин они предпочитают золото. А впрочем, и французы любят золото. Мы же их покупаем тоже за звонкую монету.

Он не стал уточнять, а генерал не стал допытываться, как полковнику Артамонову удалось внедрить своего агента в штаб Дитриха, ставшего по воле султана Мехмет-Али-пашой.

Горный Студень. 1877. 3 августа

Совершив невиданный по военному времени вояж по тылам неприятеля, агент Фаврикодоров на рассвете 3 августа вернулся в отдел разведки.

Отдел дислоцировался уже не в Систово, откуда месяца назад он уходил на задание, а в маленьком уютном селе Горный Студень, где жили исключительно одни болгары, виноградари и плотники.