Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант

Особый Отдел не приветствует близкие отношения между агентом и нанимателем. И пускай сигма-агенты во многом отличались от остальных классов специалистов, если Элизабет заметит, что я испытываю к Даррену хоть сколько-то тёплые чувства, она сделает всё возможное, чтобы снять меня с этого контракта. Сигма-агент, конечно, обязан защищать своего владельца, но никакой привязанности возникать не должно. Кстати, именно поэтому на мелкие интрижки бета-, алеф- и пси-агентов руководство, как правило, закрывало глаза. Разовая интимная связь в принципе не порицалась среди членов организации, а вот отношения были запрещены. Согласно Уставу Особого Отдела, агент мог быть предан лишь своей работе.

– Даже так? – улыбнулась Элизабет, но при этом были задействованы лишь мимические мышцы нижней части лица. Холодные тёмно-синие радужки с розовой каёмкой продолжали смотреть испытующе. – Твой наниматель точно не применял к тебе никакого внушения? Или эти мелкие цваргские штучки?

В глубине души я изумилась такому вопросу. Одна мысль о том, что адмирал Даррен может опуститься столь низко, чтобы воздействовать на чей-то разум, казалась мне возмутительной. Да и к чему ему это? Скорее уж, с учётом того, какое высокое звание он занимает, это к нему выстраивалась толпа желающих любыми способами получить рекомендацию, повышение или хотя бы парочку привилегий в обход Устава Космического Флота.

– Нет.

Малинововолосая красотка закусила губу, и, пока она думала, что бы ещё спросить, в отсек вошёл Андрэ Джой. За то время, что мы не виделись, он ничуточки не изменился: всё та же сиреневая с голубыми прядями коса, задумчивый взгляд, какой встречается у гуманоидов, на все сто процентов преданных своему делу, и чисто профессиональный интерес при виде меня.

Много лет назад я думала, что док сочувствует мне, Дженнифер Рэтклифф, попавшей в аварию и подписавшей отпечатком ладони пожизненный договор с Особым Отделом. Но сейчас я могла с уверенностью сказать, что док не столько сочувствовал чудом выжившей таноржке, сколько переживал из-за тела андроида, которого пришлось фактически отдать на запчасти для той самой Дженнифер.

– О, Джерри, наконец-то! А я уже думал, что ты совсем пропала. Почему не явилась на осмотр в прошлом году? Ведь, согласно контракту, сигма-агенты Особого Отдела обязаны появляться на осмотр не реже, чем раз в три года, – с порога принялся отчитывать меня миттар.

– Потому что контракт официально начал действие лишь три года назад. Первый год я работала по личной договорённости между Маркеланном Моро и Дарреном Нуаре, – сдержанно ответила.

– Да? Правда? Не знал… – Мужчина удивлённо покачал головой, ловко взял у меня кровь из вены и понёс пробирку в соседнюю каюту-лабораторию на проверку.

Я с внутренней настороженностью наблюдала за действиями дока. Когда он вышел, громко фыркнула, повернулась к Элизабет и сложила руки на груди:

– Вы что, правда считаете, что я поверю, будто док «не знал», что один из агентов работал на Даррена без контракта и из-за этого задержался с плановым осмотром на целый год?

Несколько секунд эльтонийка смотрела на меня изучающе, а затем нарочито громко вздохнула.

– Мне больше нравилось, когда ты была ребёнком, Джерри.

«Ребёнком я не была никогда, просто вы сами меня научили никому не доверять», – мысленно произнесла, но вслух ответила иное:

– Не переводи тему. В чём дело? Давай только без всяких плясок вокруг да около, у меня не так много времени.

На самом деле, Даррен не ставил никаких временных рамок, в которые я должна уложиться с поездкой, но всё это время в груди что-то ныло и требовало вернуться на «Молниеносный» как можно скорее. Так бывает, когда целый вечер проводишь с близким человеком перед расставанием на долгие годы. Вы можете шутить и до изнеможения хохотать всю ночь, но внутри, точно мерзкая пиявка, сидит гадливое сосущее чувство тоски, и искромётные шутки ничуть не могут исправить ситуацию, а с каждым разом становится всё страшнее и страшнее смотреть на часы.

– Ну если по делу, то твой контракт хочет перекупить очень влиятельный мужчина, который готов заплатить вдвое больше, чем заплатил адмирал Нуаре.

Сердце на миг замерло, в ушах подозрительно зазвенело, а ноги стали ватными. Слава Вселенной, я сейчас сидела.

– В смысле? – Пришлось несколько секунд помолчать, чтобы голос прозвучал не слишком хрипло.

Каким бы потрясением для меня ни стала информация о перекупке контракта, я не должна была показывать, как много это для меня значит. Пожалуй, единственное, что могло меня сейчас выдать, так это то, как сильно побелели фаланги пальцев, которыми я вцепилась в табурет. Но, к счастью, Элизабет именно в этот момент потянулась к планшету, видимо, чтобы передать всю информацию.