Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница

Склонный к анализу мозг сразу подкинул массу всевозможных вариантов, где я с боевой троицей оказываюсь по разные стороны баррикад. Например, меня нанимают охранять какую-нибудь голозвезду, и она летит на космическом корабле на Миттарию, чтобы дать представление. Вместе с фанатами на корабль просачиваются террористы, взявшие с собой биологически опасное оружие для этой миролюбивой и любящей воду расы. Аппарат Управления Миттарией каким-то образом узнаёт об этом и за неимением личной армии обращается за помощью к Особому Отделу, который выделяет на решение проблемы тройку бет. Разумеется, когда речь будет идти о выполнении столь важного задания, они с большей вероятностью перестрахуются и взорвут всех на корабле, лишь бы зараза не попала на планету, чем будут разбираться, рисковать собственной репутацией и жизнями миллионов миттаров. Но я совершенно точно буду против такого расклада событий.

– Ах да, совсем забыла, – добавила Лоретт, выпрямляясь. Несколько рук всё ещё держали мешок, а остальные с потрясающей координацией складывали оставшееся оборудование. – На следующей неделе пролетаем мимо Асхела. Сделаем остановку.

Я сдержанно кивнула, не смея показывать радости. «Безымянный» раз в сто дней всегда делал остановки на относительно пригодных для жизни, но не входящих в состав Федерации Объединённых Миров планетах. Диагностика двигателей и проверка лазерных установок, чистка вентиляционной системы, замена масел и фильтров, отдых для реактора и системы искусственной гравитации, пополнение запасов свежей пищей, иногда ловля мелких грызунов для лабораторных исследований… В такие моменты лишние руки никогда не мешали, и несмотря на внушительное количество роботов, меня тоже пристраивали помогать: от простого принеси-подай контейнер со свежим мясом дикого мурраката до вполне сложной работы в виде помощи технарям «Безымянного».

За три года таких остановок было ровно двенадцать штук, и вся дюжина пришлась на разные планеты. Я с предвкушением ждала каждой новой остановки, потому что в отличие от большинства агентов, которые прилетали и улетали с флагмана на задания, оказалась фактически запертой на космическом корабле. Прожив всю жизнь на поверхности Танорга, мне было физически тяжело не видеть молодой зелёной поросли, не наслаждаться запахом озона после грозы и вместо голубого неба постоянно наблюдать в иллюминаторе чернильную пустоту. И пускай растения на странных планетах не всегда имели зелёный цвет, а земля под ногами могла обернуться обжигающе жидкой магмой или арктическим ледником, эти небольшие остановки делали меня чуточку счастливее. Они напоминали мне о той жизни, которая у меня была раньше.

– Теперь, как сдавший все нормативы агент, ты сможешь выйти за границы лагеря, – продолжала говорить Лоретт, не подозревая, какие чувства всколыхнулись у меня в груди. – Я перешлю тебе на коммуникатор список того, что ты должна будешь раздобыть за сутки. Выполнять задание будешь одна, но я попрошу кого-нибудь из агентов присмотреть за тобой. Вопросы есть?

Вопросов была тьма, но я понимала, что Лоретт на большую часть из них просто не станет отвечать. Пребывая на «Безымянном», я впервые оценила ту систему образования, которая была внедрена на родном Танорге. Лекторы всегда проводили экзамены и коллоквиумы, чтобы выяснить, насколько аудитория усвоила материал. Куратор курса заботился о каждом студенте и лично интересовался, по какой дисциплине студент собирается писать дипломную работу, предлагал помощь, подбирал литературу и обучающие иллюзии. У меня было строгое и чёткое расписание, заранее известные даты контрольных, доступ в обширную голотеку и согласованные часы работы на суперкомпьютерах.

В Особом Отделе же никто не спешил меня вводить в курс дела и давать избыточную информацию. Я бы сказала, что для того, чтобы получить минимум необходимой информации, требовалось изрядно постараться. Например, я сама настроила доступ в инфосеть через блок управления каютой, так и не дождавшись пароля ни от робота-уборщика, ни от Элизабет. Стоит ли вспоминать моё первое расписание, где мне пришлось додумывать, что значат загадочные буквы и цифры? Политика Особого Отдела сводилась к тому, что если агентам требуется какая-либо информация, они должны добыть её сами. Спустя пару недель обучения на «Безымянном» на уроке по расшифровке данных я впервые робко поинтересовалась у преподавателя, а когда, собственно, планируется проверочная. Пожилой миттар окинул меня снисходительным взглядом и ответил:

– Никогда. Ваш экзамен – это работа, Джерри. Возможно, так случится, что от того, сможете ли вы расшифровать послание или нет, будет зависеть ваша жизнь.