Агент Соня. Любовница, мать, шпионка, боец

Милисент, как говорили, “способна учуять крысу за версту”, а от Кучински веяло целым гнездом. Бэгот не упускала Урсулу Бертон из виду, но изначально наибольшие подозрения у нее вызывал Лен, как мужчина в семье, а следовательно, по умолчанию главный источник угрозы.

Спустя всего несколько недель после переезда Бертонов в Придорожный коттедж к ним в дверь постучался полицейский, вежливо пригласивший Лена в Лондон в “любой удобный день” на встречу с “сотрудниками службы безопасности”. Лен не волновался. Оказав содействие британской разведке в Женеве, он рассчитывал, что с ним свяжутся, быть может, даже предложат работу. 18 сентября 1942 года, когда Лен приехал, офицер МИ-5 Десмонд Веси и Арнольд Бейкер из МИ-6 ждали в кабинете 055 Военного министерства (где МИ-5 проводила выездные встречи). “В рассказе Бертона имеется несколько нестыковок, – отмечали в МИ-5. – По словам Урсулы, ее муж поправлял свое здоровье в Швейцарии, в то время как сам он ни словом не обмолвился о перенесенном туберкулезе; его утверждение, будто он унаследовал солидную сумму наличными от французских родственников; его неприязнь к представителям власти и «уклончивость»”. Сотрудники засыпали его вопросами, но через несколько часов Лену сообщили, что он может возвращаться домой. “В целом Бертон произвел хорошее впечатление”, – писал Веси.

Милисент Бэгот и ее соглядатаи не собирались на этом останавливаться. На следующий день они получили ордер на перехват писем Бертона на том основании, что “этот человек недавно вернулся из Швейцарии, где, предположительно, вступал в контакт с агентами иностранной державы, – писал Хью Шиллито, номинальный начальник, а де-факто заместитель Бэгот. – На мой взгляд, в этой истории заключено несколько интересных возможностей. Бертон мог быть вовлечен в Швейцарии в шпионаж в интересах СССР против Германии. Известно, что русские вербовали своих тайных агентов в интербригадах”.

МИ-5 отправила служебную записку сотруднику службы безопасности в Оксфорде: “Прошу распорядиться, чтобы полиция осторожно навела справки… бывает ли Бертон в отъезде, когда и где, кто его друзья, как он проводит время”. Полиция, как и следовало ожидать, доложила в ответ, что “дом стоит несколько особняком, с соседями они взаимодействуют относительно мало… живут, как можно судить, вполне комфортно, за аренду платят 4½ гинеи в неделю” – приличная сумма, учитывая, что ни у одного из них не было работы или иного известного источника дохода. Детектив-инспектор Артур Рольф из полиции долины Темзы обратил внимание на одну бросавшуюся в глаза особенность Придорожного коттеджа: “У них был довольно внушительный радиоприемник, а не так давно они установили специальный шест в качестве антенны”. Эту вещественную информацию передали в МИ-5 в январе 1943 года, в разгар сотрудничества Урсулы с Клаусом Фуксом, когда она выходила на связь с Москвой по меньшей мере дважды в неделю. Более того, по словам одного старшего офицера из Службы радиоперехвата, ее сотрудники зафиксировали где-то в районе Оксфорда работу нелегального радиопередатчика. В записке из досье Бертонов прямо утверждается: “Как представляется, самое интересное – это то, что они владеют крупным радиоприемником, который вполне достоин стать основанием для дальнейшего расследования”.

Однако Роджер Холлис, глава подразделения F и непосредственный начальник Милисент Бэгот, не считал мачту для антенны поводом для расследования. Как и другие признаки того, что жизнь в Придорожном коттедже была несколько иной, чем казалась на первый взгляд. Холлис точно так же не смог – или отказался – завести расследование в отношении Клауса Фукса. Холлис периодически упускал из виду эти явные, как теперь представляется, зацепки, которые неизбежно должны были привести к Урсуле.

Теория, будто Роджер Холлис был советским шпионом, завербованным в Шанхае Рихардом Зорге и внедренным в британскую разведку, впервые была обнародована в 1981 году и сохраняется до сих пор, невзирая на неоднократные официальные опровержения. Поступив на службу в МИ-5 в 1937 году, Холлис упорно поднимался по карьерной лестнице, дослужился до поста генерального директора в 1956 году и занимал его в течение девяти лет, вплоть до выхода на пенсию. По словам его хулителей, высокое положение Холлиса позволяло ему покрывать многочисленных советских шпионов в Британии, в том числе Урсулу, которая намеренно подогревала эту конспирологическую теорию. В более зрелом возрасте она отрицала, что была знакома с Холлисом еще в Шанхае, недоумевая: “Возможно ли, что в МИ-5 был кто-то, кто работал в то же время на Советский Союз и защищал нас?” МИ-5 до сих пор категорически отрицает эту возможность, а на сайте службы утверждается, что в связи с обвинениями против Холлиса “было проведено расследование, доказавшее их беспочвенность”.