Агент влияния Аватар или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе

Поэтому сейчас продвигается глобализм и идет идеологическая борьба против националистов и патриотов. «Нет никакого предательства, если ты за хороших против плохих», при этом нет «безусловно своих», все равны и т.д. А дальше сами думайте, кому такое положение дел выгодно: честным патриотам или богатым глобалистам. Некоторые, возможно, скажут, что такое-де не выгодно и американцам —  у них тоже будет меньше патриотов. Верно, но глобализм — он именно глобальный (финансово-банковый), а не американский. 

Коробка Пандоры Крылова

К. Крылов написал статью «Коробка Пандоры: два президента и два сержанта», в которой повитийствовал на тему «написать книжку или снять киношку против своих и за чужих ВСЕРЬЕЗ могут только в Эрефии, которая на этом-то и стоит», а «американская же культура здорова как стадо быков-двухлеток — такой мерзости не породит ни за что». После чего раскрыл тему, что если сор из избы выносить надо, но публично не хочется, то выносить его надо «каким-нибудь хитрым образом». Например, «художественное изображение внутреннего конфликта как внешнего».

«Правильным ходом является изображение представителей “своей” партии как маркированных “чужих”. Якобы чужих, напоминаю — поскольку речь идет о сугубо внутреннем конфликте.

Почему себя любимого нужно изображать в виде чужака? Да потому, что себя полезно отождествлять с новым, а не со старым. Ведь новое приносит то, чего не хватает старому. А символическое изображение “нового” — это “чужое”. “Я из будущего, и у меня есть то, чего вам так недостает” = “я извне и у меня есть то, чего у вас нет”. …

Сам этот риторический ход придуман в эпоху Просвещения. В “Персидских письмах” Монтескье критикует Францию от имени “персиянина”, Вольтер провозглашает свою философию то устами индейца-Гурона, то органами речи космического пришельца Микромегаса. Ну, Свифта с прекрасными гуигнгнмами и мерзкими йеху не поминали только ленивые».

* * *

Ну и далее пишет, что режиссер имел в виду под землянами республиканцев (мол, милитаристы и все такое), а «синие кошки — это Народ Обамы, “дети индиго”, люди Нового Века. С широко открытыми кошачьими глазами, адепты Видения (“я тебя вижу”), Чувствования, Представления».

После длинных пассажей и аллегорий на тему, кто парализован физически, а кто — ментально, действуя в милитаристской парадигме, а также рассуждений о сенсорной наполненности няшного мира, Крылов приходит к заключению:

«Так что же выбирает пехотинец Джейк Салли? Ужели он предает человечество нелюдям? Нет, все куда менее драматично. Он всего лишь отдает свой голос демократам. Так это и надо понимать».

И опять — опаньки! — нет предательства, есть лишь аллегория «республиканцы против демократов».

Я не буду отрицать, что в фильме есть подобный оттенок — по крайней мере в виде «высокодуховные дети индиго против солдафонов». Но мы-то тут рассуждаем не про оттенки смыслов, а про суггестию: «предавать можно». То, что есть разные аллегорические трактовки фильма — это другой вопрос.

Так что я бы не стал упоминать статью Крылова, если бы он сам не указал далее, что есть более глубокий аспект фильма. Цитирую:

* * *

«Общество синих кошек — не только сенсорный рай. Это еще и рай социальный. То есть — общество, устроенное по естественным законам. В отличие от земного мира, безнадежно парализованного еще и по этой части.

Вернемся к самому началу, к исходному утверждению. Как бравурно звучит — “человек предает человечество”,  “он выбрал нелюдей”. Или, как выражается тот же самый полковник Кворич — “пошел против своих”. Что с нашей точки зрения, конечно, ужасно.

Но позвольте. А что, в мире Джейка Салли есть какие-то “свои”?

Подумаем. Слово “свой”, воспринимаемое всерьез, подразумевает какие-то значимые связи между людьми, действительные или хотя бы воображаемые. Принадлежность к какой-то общности. Разделяемые всеми ценности. Доверие и симпатию. Хотя бы какую-то общую историю, дорогие воспоминания.

Но в агонизирующем земном мире всего этого просто нет. Нет ни нации, к которой можно принадлежать, ни сословия, к которому можно относиться, ни единомышленников, в рядах которых можно состоять… Похоже, нет даже семьи. А, был брат. Братушка. Брата убили. За копеечку, прям как у нас. Запаковали в коробку и сожгли. Ничего, в общем, не осталось. Можно утешиться разве что тем, что так живут все. Люди абсолютно чужды друг другу, никто никому не доверяет и никто никому не симпатизирует. Самая прочная связь, которая связывает героя с Землей — подписанный им контракт. То есть — если брать мотивы — надежда заработать денег на операцию. Бабло, да. Единственная ценность, которая в этом мире еще чего-то стоит — и то за неимением лучшего.