Агент влияния

– Доброй ночи, Уилф, – произнесла Фиринг у него за спиной.

– Доброй ночи, миссис Фиринг, – ответил он, изобразив, будто обернулся.

77 Горизонт событий

Кто-то за кадром передал Стетсу стаканчик, вероятно – с эспрессо.

– Спасибо. – Он быстро глянул на того, кто подал стаканчик. Отпил глоток.

Верити предполагала, что трансляция идет с камеры в складном экране «Эйрстрима», а значит, Стетс сидит напротив на откидной полке.

– Ты где?

– Точно не знаю. – Верити решила, что он ее не видит. – Меня куда-то везут. Чем занимаешься?

– Пытаюсь разобраться с тем, что мы вроде бы пообещали филиалам Юнис. Они не слишком разговорчивы.

– Я тут переписывалась с одним. Он связал меня с Джо-Эдди. Верджил говорит, ты когда-то хотел предложить ему работу, только не придумал какую.

– Ты знаешь Гильерме? – спросил Стетс.

Верити заморгала. Вопрос Стетса о Манзильянце казался ошибкой в категории, как если бы луна спросила о дыне, которую ты вчера купила, поскольку они обе круглые.

– Практически нет. Видела его в квартире.

– Сеть Юнис состоит по большей части из филиалов, так что живой человек – приятное разнообразие.

– Мне с ее слов казалось, это будут только люди, – ответила Верити.

– Людей ты по большей части уже знаешь, но вот это, например, – Стетс махнул в сторону камеры, – благодаря сети.

Он что-то сделал, и видеоселфи сменилось съемкой с другой камеры, над верхними ступеньками лестницы. Этаж, залитый светом из-за синего полиэтилена. Всюду провода, верхолазы в касках болтаются на тросах. Больше рабочих, чем она видела тут прошлый раз. Электролебедками к потолку поднимали длинные полосы сверкающей белой ткани.

Внизу стояли пять одинаковых красных механизмов, каждый с парой черных резиновых шин у ближайшего конца.

– Что это? – спросила Верити. – Что за красные штуковины?

– Оформительский замысел Кейтлин. Ткань от компании, которую я финансировал. А это хондовские генераторы «ЕМ-пять тысяч» на случай, если нам отрубят электричество завтра вечером, когда оно будет нужнее всего. Филиал их заказал. Хитрая система для вывода выхлопных газов. Надеюсь, не понадобятся.

– Что вы готовите?

– Пока не знаем.

– Тогда как же она делает для этого оформление?

– Несколько месяцев назад кто-то сказал, что вот бы мы справили здесь свадьбу, до окончания ремонта. Это и дало идею для оформления. У нее уже все спроектировано. Она знает, где каждый болтик. Ткань не надо подрубать, она работает со стандартными фабричными рулонами.

– Но вы не будете справлять здесь свадьбу?

– Определенно не собираемся.

– Но не знаете, зачем это все?

– Я не уверен, что сами филиалы знают.

– Но разве мы все не ждем конца света, прямо сейчас? А вы делаете инсталляцию из ткани?

– Лоубир считает, так мы демонстрируем доверие и готовность к сотрудничеству.

– А что Кейтлин?

– Я ее спрашивал, но она проводила видеоконференцию по поводу шоу аэродронов над зданием. Продолжение затеи с тканью.

– А если вы все подготовите, а ничего не будет?

– Небольшая предапокалиптическая вечеринка. Почему бы не повеселиться? Ладно, мне пора бежать. Увидимся здесь.

– Это все потому, что Верджила нет рядом и некому обозвать тебя психом?

– Насчет психа я и без Верджила знаю. – Он широко улыбнулся, трансляция прекратилась.

78 На следующее утро

Недертон проснулся в полутемной спальне от тихих звуков в кухне: там Рейни кормила Томаса завтраком.

Он вспомнил бота, зловонную мостовую, лазерный луч из пистолета Фиринг на обгорелом габардиновом жилете. Махнул ночнику, махнул второй раз, чтобы уменьшить яркость, и нахмурился, увидев, сколько одежды разбросано на полу. Вещей Рейни там не было, как не было и ничего из того, что он надевал в Чипсайд.

На полу лежала одежда, из которой ассемблеры изготовили его костюм, преобразившаяся обратно, пока они с Рейни спали. Та же судьба, очевидно, постигла и шпагу-трость. Полосатые фланелевые подштанники не обманули ожидания Рейни, но и они исчезли.

Недертон сел, не зная, болит у него шея из-за схватки с Берти или из-за интерлюдии с Рейни. Встал, надел халат, прибрал разбросанную одежду – что-то повесил в платяной шкаф, что-то сложил в секретер.

Он ничего не рассказал Рейни про визит к Фиринг, только что побывал у нее. Впрочем, Рейни занимали исключительно фланелевые подштанники. Про Юневича он, конечно, тоже не говорил, хотя все время повторял фамилию про себя, чтобы не забыть до разговора со Львом. И тем, как нечаянно закоротил Берти, тоже не похвастался. Позже, когда можно стало рассказать, ему очень не хватало трости, чтобы изобразить все с должной драматичностью.

Он, моргая, вошел в кухню. Томас сидел на высоком стуле, а рядом, на краю стола, устроилась одна пандаформная треть нянюшки, как-то ухитрившись скрестить почти шарообразные задние лапы.

– Только что звонила Лоубир, – сказала Рейни, занося Томасу в рот ложку питательной смеси, которую тот сразу вытолкнул языком, так что кашица оказалась на подбородке. – Не хотела тебя будить. Напомнила, чтобы ты как можно скорее позвонил. Кому – не сказала. Завтрак?

– Сперва позвоню. – Недертон языком вызвал эмблему Льва.