Агент влияния

Верити проползла на карачках мимо коротко стриженной девицы с цветочной татуировкой на шее, в белом тренировочном костюме и оранжевых кроссовках. Та стояла на коленях перед серым обтекаемым предметом, одним из многих в ряду. Они напомнили Верити мини-посудомойки; что у них сверху, она разглядеть не могла. Девушка на миг поймала Верити в луч света от налобного фонарика.

– Ну уж нет, – объявила Верити, увидев разложенный на белом тайвеке плетеный гамак из ярко-желтого нейлонового шнура; полированные деревяшки на концах были примотаны к серым посудомойкам.

– Надеюсь, вечеринка того стоит! – крикнула Мануэла.

Верити повернулась на голос и увидела, что та уже лежит во флуоресцентно-зеленом гамаке, а перед ней на коленях стоит кто-то с налобным фонариком.

– Ложись в гамак, – сказал Верджил, подползая к Верити.

Он тоже был в перчатках и наколенниках. За ним Верити различила Диксона.

– Это гамаки из магазина «Все по доллару», – пробурчала Верити, но подчинилась.

– Из «Костко»[50], – уточнил Верджил. – Надень.

Он бросил ей что-то вроде черной лыжной шапочки.

– Зачем?

– Чтобы изобразить куклу.

– Я уже и так чувствую себя безмозглой куклой, если согласилась на такое.

– Голову всю дорогу держи прямо, по сторонам не глазей. Вы изображаете больших тряпичных кукол. Трансляцию с дрона мы сейчас отключим, чтобы тебя не замутило от того, что будет вытворять Коннер.

Верити легла на гамак. Бетонный пол под желтым нейлоновым шнуром и тайвеком холодил спину. Латиноамериканский парнишка встал рядом на колени и надел на нее оранжевые наушники, как у Диксона. Сразу наступила тишина. Верити лежала, глядя на синий полиэтилен, а парень нейлоновыми ремешками пристегивал ее запястья, талию и щиколотки к гамаку.

100 Поехали

Недертон не понимал, что показывает дисплей: там мелькали крупным планом озабоченные лица, руки в латексных перчатках, незнакомые предметы. Люди – видимо, техники – стояли на коленях вокруг дрона в самой дальней части синего шатра, где потолок был ниже, чем в тамбуре. Коннер провел туда дрона, опустив торс на вытянутые руки (они для такого случая выпустили собственные белые колесики) и включив ролики на ногах. На выходе из туннеля его сразу окружили техники.

– Что они делают? – спросил Недертон Коннера.

– Ставят нам зарядку на тату-нажопник, – ответил Коннер, – и цепляют карданные квадрокоптеры на бедра.

– Что такое тату-нажопник? – спросил Недертон.

– У нас его нет, – ответил Коннер.

– У нас и бедер нет.

– Да и жопы, – сказал Коннер. – У меня была когда-то такая телка.

– Зачем они нужны?

– Мы летим штурманом с Верити и Мануэлой, не говоря уже о Верджиле и братане Диксоне. Зарядка тут ни при чем, просто мне нужны обе руки свободными.

Техники отсоединяли какие-то провода и по одному отползали в сторонку.

– Защита слуха, – скомандовал Коннер, и все на дисплее надели жесткие блестящие наушники, как у Диксона в «Фабрикации Фан».

– Громкие, сволочи, – сказал Коннер, хотя Недертон через контроллер слышал лишь низкий гул, и скомандовал: – Альфа!

Часть синего потолка оттянули, сворачивая на ходу. Появилась дыра примерно два на два метра. Гул усилился.

– У нас есть камеры на нежопе, – объявил Коннер. – С них ты трансляции еще не видел.

Середину дисплея перекрыло квадратное окошко. Белая ткань на полу под ними, крупным планом.

Они вылетели через отверстие в крыше.

Пол превратился в белый квадрат на синем фоне, подсвеченном уличным фонарем.

– Закрыть альфу! – скомандовал Коннер, и белый квадрат задвинулся. – Бета!

Вся крыша главной синей палатки раздвинулась от центра в стороны. Недертон увидел белый пол, на котором пряничными человечками лежали четверо, каждый на своем гамаке: розовом, голубом, желтом и флуоресцентно-салатовом. Их головы казались черными точками.

Недертон перевел взгляд с трансляции на дисплей, и у него закружилась голова. Они были уже на высоте нескольких этажей, среди зданий, и продолжали подниматься.

– Верити, – на пробу спросил он, – алло?

– Да?

– Почему у вас головы черные?

– Пусси райот, – загадочно ответила она.

– Как только гамаки будут над крышей, обрежьте растяжки, – сказал Коннер. – Вы, в гамаках, лежите трупами. Все, кто внизу, – бежите и не оглядываетесь. Готовы? Поехали.

В квадратном окошке гамаки начали приближаться к камерам, пассажиры лежали неподвижно. Недертон подумал, что они до смерти перепуганы. Внизу фигурки разбегались от оседавшей на землю палатки. Недертон узнал девушку в белом тренировочном костюме, которую видел внутри. Все это были техники.

– Как там дела? – спросила Рейни из прихожей. Она вернулась из похода в кофейню.

Недертон отключил звук.

– Верити и еще нескольких поднимают, в гамаках, в пентхаус Стетса.

– Дух захватывает?

– Выглядит очень страшно.

– Как Томас? – спросила она.

– Спит.

– Мия рассказала мне, что у нее новая клиентка – Доминика Зубова. Я уверена, она хочет, чтобы я сообщила тебе. Она знает, что вы со Львом дружны, и не попросила меня молчать.