Агент вождя

Последнее предположение в глазах маститых учёных выглядело весьма сомнительным, но всё же…

Тоннель оказался достаточно широким, к тому же с каждым метром он всё больше увеличивался в размерах, пока не стал таким, что в нём мог свободно передвигаться, даже не нагибаясь, человек самого высокого роста.

— Красота… — обнажил белые ровные зубы Лаврентий Фомич. — Будто в метро гуляем!

— Про метро вы, конечно, загнули, — возразил Фролушкин. — Однако — чистая правда — никакого дискомфорта я лично пока не ощущаю.

— В отличие от Балабанова и Козырева, — усмехнулся старший майор. — Представляю, какие чувства будут испытывать они, когда войдут в часовню и обнаружат, что там никого нет.

— И это правда. Насчёт нас с Ярой они переживать не станут, а вот ваше отсутствие наверняка повергнет их в ужас!

— Ничего. Небольшой стресс иногда полезен для общего здоровья!

— Стресс… Вы даже такие слова знаете?

— А то! Я недавно читал работы Уолтера Кэннона[18]. Причём — в оригинале!

— Вы нас искренне удивили, Лаврентий Фомич. Даже не удивили, сразили, как говорится, наповал.

— То ли ещё будет, господа!..

— Ме-бе-ме, — опять забормотал Павел, останавливаясь у развилки, после которой тоннель делился на две ветки — так, видимо, он пытался указать направление, в котором им следовало двигаться, то есть вправо.

Но только компания вошла в поворот, как впереди оглушительно громыхнул одинокий выстрел.

— Ложись! — мгновенно среагировал Цанава.

— Ба-бах! — снова раздался угрожающий звук, и что-то просвистело над головами.

— Покушение на наркома… — зло констатировал Лаврентий Фомич, без промедления бросаясь в погоню. — Тридцать лет расстрела без права переписки!

* * *

— Ого-го, — указал в противоположную сторону юродивый. — Ай-яй-яй!!!

— Что, что ты хочешь сказать, сынок?

Сумасшедший послушник сначала развёл в стороны неуклюжие руки, затем несколько раз подряд сомкнул их на животе.

— Похоже, что там, впереди, тоннель снова сходится…

— У-у-у, — закивал Павел.

— Я понял, — хмуро улыбнулся Плечов. — Он предупреждает, что нас могут обойти сзади и напасть с тыла. Ладно… Ждите меня здесь. Я скоро!

— Будь осторожен, Яра.

— Не волнуйся, отец. Ничего с нами не случится. До самой смерти.

Он бросился назад, к развилке, и в кромешной тьме повернул налево. Прильнул спиной к стене тоннеля и начал медленно двигаться вперёд.

И вдруг вдали блеснул тусклый огонёк.

«Нет, это конечно же не фонарь Цанавы»…

К счастью, через несколько метров в стене оказалась какая-то неглубокая вмятина, ниша, в которой когда-то, судя по всему, стояла статуя.

Плечов забился в неё и стал терпеливо ждать.

Когда сгорбленная фигура в сутане с зажжённой керосинкой в правой руке наконец поравнялась с ним, Ярослав что было сил залепил своим неслабым кулаком по скрывавшемуся под балахоном лицу.

Такого удара не смог бы вынести ни один самый тренированный соперник.

Однако незнакомец каким-то странным образом всё же устоял на ногах!

Он только взвыл диким голосом не столько от боли, сколько от неожиданности и попытался выхватить заткнутый за широкий пояс пистолет.

Но не тут-то было!

Заученным движением Плечов выбил оружие и принялся наносить удар за ударом, пока противник не упал.

Яра посветил лампой.

«Чёрт, больно знакомая рожа… Только — чья? Жаль… немного перестарался, так разукрасил несчастного, что его и мать родная теперь не сразу узнает!»

* * *

Плечов схватил за ноги недвижимое тело и поволок туда, где его поджидали Фролушкин и Павел.

Как вдруг…

Сзади раздался грозный окрик.

— Стой! Стрелять буду! Руки вверх!

Конечно, в других условиях Яра сразу бы узнал Цанаву, но здесь, в тёмном подземелье, где многоликое эхо до неузнаваемости искажает каждый голос, ошибиться было немудрено.

Он бросил поверженного врага посреди тоннеля и начал медленно поднимать руки, одновременно поворачивая голову на звук.

В это время «труп» ожил, вскочил, ударил Ярослава, развернулся и, петляя, помчался прямо на Лаврентия Фомича.

От неожиданно нарком опешил и вместо того, чтобы выстрелить в противника, отпрянул в сторону.

— Упустили! Прошляпили! — орал на него Плечов, но было уже поздно — незнакомца и след простыл.

* * *

— Откуда я мог знать, что это ты? — неуклюже оправдывался Цанава, прекрасно осознавая свою вину.

Яра молчал.

— Ну, скажи хоть что-нибудь…

— Тьфу на вас! Легче?

— Конечно, дорогой. Конечно, легче… Я ведь уже было подумал, что ты онемел от досады. — И вообще никуда этот гад от нас не денется. Достанем — и обезвредим. Вопрос времени… Вот выберемся наверх — и дам указание оцепить город. Только никому не рассказывай о моём косяке…

— Ладно. Будете должны.

— Ты только скажи — я сразу… Договорились?

— Лады, товарищ старший майор!

В подземном тоннеле царили мрак и холод, Павел начал мёрзнуть. Отец прижал его к себе и накрыл пиджаком, хотя сам был одет ещё более легко.

И тут где-то вдали вдруг блеснул одинокий тусклый лучик. Затем — ещё раз. Уже ближе.

Причём не с того направления, в котором ушёл Цанава, а с противоположного.

Но ведь Плечов, как известно, с собой фонаря не брал…