Агент вождя

Но более остальных достал его Цанава, который являлся каждые пять минут, скалил зубы и громко-громко гоготал: «Я ведь предупреждал тебя, Ярослав Иванович! Предупреждал!»

Первым проснулся Павлик и сразу же разбудил своего отца.

На старинных часах с маятником в застеклённом ореховом футляре, висевших в спальне над их головами, стрелки только что выстроились практически в одну линию — 6.30.

Но, как оказалось, хозяйка — Ядвига Мечиславовна — поднялась ещё раньше и уже успела приготовить своим постояльцам лёгкий завтрак: каждому по кружке парного молока и бутерброд с «сэром», как она называла творог.

Ещё не пришедший в себя после тяжёлой ночи, Ярослав отказался от всего этого изобилия и попросил сделать ему кофе.

— Нема. Тылко хербата, — грустно сообщила хозяйка.

Другой, услышавши такое, попросту бы обиделся, но Яра прекрасно помнил, как будет по-польски «чай» и поэтому не возражал против замены.

Крепкий ароматный напиток быстро вернул его к жизни. Но ненадолго.

Поэтому он устало брёл позади профессора по направлению к костёлу Божьего Тела и мысленно проклинал свою долю…

* * *

У входа в храм никого не было.

— Иди, буди быстрей этих разгильдяев! — безнадёжно махнул рукой профессор.

Плечов нехотя поплёлся в часовню.

Странно, но её дверь была распахнута настежь.

— Ау! Есть кто здесь?

Молчок!

Ярослав вошёл вовнутрь и увидел странное зрелище: у дальней стены, на расстеленном матрасе под общим одеялом, закрывавшим лишь ноги, в сидячем положении застыли две фигуры в одном исподнем.

Рядом лежало аккуратно сложенное обмундирование, в углу покоились два карабина с полным боекомплектом.

— Эй, подъём!

В ответ — ни звука!

Только наполненные ужасом глаза, молившие, как ему показалось, о пощаде.

Плечов не сразу догадался, что парни мертвы.

А когда понял это, даже не попытался закрыть покойным очи — рванул прочь, не разбирая дороги.

— Отец, там… Ох, жуть…

— Что, что стряслось, сынок?

— Они мертвы!

— Кто?

— Балабанов и Козырев.

— Да… Не надо было им селиться в Башне Убийцы.

— Это всё, что ты можешь сказать?

— На всё — воля Господня… Надо ведь похоронить их. Как подобает по христианскому обычаю. — Плечи профессора опустились, он как-то разом сник и явно растерялся.

— Приедет Лаврентий Фомич — и сам во всём разберётся.

— А мы?

— Мы, пожалуй, первым делом заявим о происшествии в местное отделение НКВД… Давай найдём Колосовского. В его парафии случилась беда? Вот пускай он и заявляет.

* * *

День был окончательно испорчен.

Бесконечные допросы, одинаково скучные фразы («А где вы были?», «Кто может подтвердить правдивость ваших слов?»), следственные эксперименты, очные ставки (С Колосовским, с Ядвигой Мечиславовной).

К счастью, ближе к вечеру в город раньше срока вернулся Цанава, которому, видимо, доложили о ЧП в Несвиже, и, особо не церемонясь, сразу взял бразды расследования в свои руки. С тех пор местных «спецов» к учёным и близко не подпускали.

— У них своя работа, а у нас — своя! — авторитетно заявил Лаврентий Фомич и потребовал немедленно «выложить всё, что вам известно о замке, дворце, костёле и прочих местных достопримечательностях».

Пока профессор вводил его в курс дела, наступил долгожданный вечер.

О странностях устройства пола в усыпальнице Радзивиллов Фёдор Алексеевич, естественно, даже не заикнулся, ибо сам ничего не знал об этой «аномалии».

А Ярослав…

Он решил в одиночку проверить своё предположение. Купил немецкий ручной фонарь на батарейках, метров сорок грубой верёвки и теперь с нетерпением ожидал наступления ночи.

* * *

Когда часы в соседней комнате громогласно пробили двенадцать раз, Плечов тихо поднялся с кровати, и, оставив вместо себя под одеялом заранее приготовленную деревянную чурку, которую он ещё до ужина подобрал во дворе, незаметно выскользнул из дома и направился в сторону костёла Наисвятейшего Божьего Тела.

Быстро нашёл потайную дверцу в каменной тумбочке, распахнул её и юркнул в подземелье. Первым делом включил фонарь. Прямо перед ним в ярком свете сиял человеческий череп на фоне скрещенных лопаты и косы — явно чей-то герб или просто семейный символ; как только он не заметил его во время первого посещения родовой крипты Радзивиллов?

И в это время в лицо Ярослава впились десятки ярчайших фонарных лучей. Яра попытался закрыться от них руками, но это, естественно, не помогло.

— Иди сюда, голубчик, — донёсся из темноты бодрый голос старшего майора Цанавы. — Что, хотел обмануть наркома? Ай-яй-яй… Как только не стыдно?!

— Лаврентий Фомич, дорогой, даю честное слово: я просто собрался проверить одну очень сомнительную версию и не хотел тревожить вас, пока она не подтвердится, — начал оправдываться Плечов.

— Считай, что я тебе поверил.

— Правда?

— Ну, валяй… Рассказывай эту свою версию.

— Когда мы в прошлый раз обследовали подземелье — ещё с Балабановым и Козыревым… Кстати, как они погибли, вы выяснили?

— От разрыва сердца, вызванного приступом внезапно охватившего их ужаса — так по крайней мере сформулировал эксперт, если я ничего не перепутал, конечно. Во всяком случае, никаких следов насилья на их телах медики не обнаружили.

— Жуть…