Агент вождя

— Шарить по карманам — неприлично… — насупился профессор.

— Неприлично обманывать близких людей, которые тебе всецело доверяют.

— И это тоже.

— Что ж… «Раскроем карты», как сказал товарищ нарком?

— Давай.

— Вот смотри: аналогичная запись имеется в тетради Пчоловского.

— Откуда она у тебя?

— Неважно. Здесь тоже — храм с взятой в круг буквой «ц» и цифра сорок с отметкой «м» рядом с ним, что, по всей видимости, обозначает расстояние до стен собора. Проверим?

— Как только вырвемся из-под контроля «чуткого руководства».

— Имеешь в виду наркома?

— Его родимого.

— А вот я считаю, что товарищ Цанава нам союзник, а никак не помеха. Цель-то у нас одна, общая: найти золотых апостолов и передать народу.

— Боюсь, если мы найдём их в его присутствии, советские люди никогда не узнают об этом достижении.

— Поясни.

— Учитывая международную обстановку, будут они пылиться в запасниках какого-нибудь секретного фонда.

— Похоже, ты прав, отец… Но что можем предпринять мы, дабы такого не случилось?

— Сделать находку всеобщим достоянием, раструбить через прессу на всю страну о том, что такая замечательная реликвия стала собственностью всего трудящегося народа.

— Согласен. Только как мы сможем организовать утечку информации из-под колпака нашего Лаврентия Второго?

— Предоставь это мне…

* * *

На следующий день команда под предводительством наркома Цанавы собралась у центральных ворот собора в восемь часов утра, чтобы тщательно исследовать подземный ход, случайно открытый Лаврентием Фомичом.

Основная тяжесть этой изнурительной работы легла на плечи самого молодого из троицы — Ярослава Ивановича Плечова.

Он шёл и простукивал каждый кирпичик, нажимал на каждую вмятину, давил на каждый выступ.

Профессор, позиционировавший себя в качестве научного руководителя этого на первый взгляд бессмысленного проекта, казалось, вовсе не планирует принимать участие в практических изысканиях.

А Цанава и вовсе поначалу только наблюдал и комментировал:

— Правее бери, видишь — кирпич неровно положен. Попробуй надавить на него!

Пройдя полпути (и то только в одну сторону), Плечов стал молить о пощаде:

— Смените меня, хоть кто-нибудь. Пожалейте, раба Божьего Ярослава! Рук-ног не чую!

— Терпи, казак…

— Лаврентий Фомич, давайте вы — хотя бы до завала. Сколько тут осталось? Метров пятьдесят не более.

— А назад, по левой стороне тоннеля, кто пойдёт?

— Начнёт Фёдор Алексеевич, а я закончу.

— Что мне за это будет? — шутливо спросил нарком.

— Коньяк! — вспомнил о его слабости профессор. — Я взял с собой в Несвиж последние две бутылки. Сегодня их и прикончим.

— Вы уверены, что выйдете отсюда сегодня?

— Конечно.

— Нет, дорогие мои учёные. Вы будете сидеть здесь без воды и без еды, пока не разгадаете способ, каким воспользовался этот чёртов поп для того, чтобы выбраться из подземелья. Сколько бы времени для этого не понадобилось. Сутки. Неделю. Месяц.

— Вы тоже будете с нами… без воды и без еды?

— Нет. У меня обед по расписанию.

— Мы так не договаривались!

— Тогда работайте ударно, по-стахановски, иначе век вам воли не видать!

— Мы ж договорились: сейчас ваша очередь.

— Ладно. Смотрите и учитесь.

Без задержки приступив к делу, старший майор чуть ли не молниеносно добрался до ставшего камнем преткновения завала.

Качество его работы, несомненно, оставляло желать лучшего, — слишком много подозрительных мест нарком проигнорировал или оставил без должного внимания, но его «подельники» не стали опускаться до каких-либо упрёков или замечаний, так как прекрасно осознавали, что вероятность найти потайную дверь с правой стороны тоннеля крайне невелика. И даже если б таковая там имелась, то вела б она не в середину дворцового комплекса, а наружу, то есть фактически за его пределы.

А вот, если бы дверь располагалась слева, она могла б связать ход с другими внутренними помещениями замка. Именно поэтому учёные считали это направление гораздо более перспективным для исследования.

— Следующий! — довольно потирая руки, тем временем пробасил Цанава, собиравшийся передать эстафету профессору Фролушкину.

Что ж, хочешь не хочешь, а придётся!

Обещания надо выполнять.

Фёдор Алексеевич взялся за свой участок основательно, со знанием дела и возился с аналогичным расстоянием чуть ли не на час больше наркома.

Но также безуспешно.

— Всё. Я пас! Может, пообедаем?

— Кому сказал: без воды и без еды! — насупил брови Лаврентий Фомич. — Вот мне, пожалуй, пора перекусить… А вы работайте! Дерзайте!

— Давай, сынок, впрягайся.

— Ещё метр, батя, ну, пожалуйста, до вон той мокрой трещины на потолке.

— Не более, — Фролушкин сделал шаг и опустил руки на стену.

В тот же миг раздался скрип ржавого железа, и прямо перед ним в кирпичной кладке образовался проход! Метр на метр…

— Я первый! — приказал Цанава, одновременно извлекая пистолет из кобуры.

За ним, с мощным фонарём в руке, шёл Плечов.

Профессор, хотя и очень старался, еле поспевал за младшими по возрасту компаньонами.

Вскоре этот ход влился в другой, более широкий, к тому же под углом уходящий вправо.