Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона

Таким образом, дела двойного агента Зигзага шли гладко, в чем осторожный Рид видел повод для беспокойства: «Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Было бы логичнее, если бы хоть что-то пошло не так». Чапмен соглашался: все шло «чересчур гладко». Фон Грёнинг, несомненно, будет ценить его еще больше, если он встретится хоть с какими-то проблемами. Слабым звеном должен был стать Джимми Хант — вернее, его выдуманный двойник.

Чапмен уже сообщил немцам, что привлек в сообщники Джимми Ханта и задолжал ему 15 тысяч фунтов за деятельное участие в диверсии на заводе «Де Хавилланд». Теперь, поскольку Чапмену предстояло вернуться в одиночестве, выдуманного Ханта следовало ликвидировать, причем желательно таким образом, чтобы нагнать страху на немцев.

Утром 9 февраля во время сеанса радиосвязи Чапмен и Рид умышленно прервали передачу на полпути, успев передать в эфир пять Р — условленный сигнал опасности. Однако немцы еще раз не заметили переданного предупреждения. Рид был в ярости: «Они так тщательно подготовили для Зигзага возможность дать знак о том, что по его следу идет полиция, — и вот, получив этот знак, они его прошляпили!» Ставки срочно следовало поднять.

На следующий день немцам была отправлена еще одна депеша: «FFFFF ОПАСНО ПРОДОЛЖАТЬ СЕАНСЫ РАДИОСВЯЗИ ЗДЕСЬ ВОЗНИКЛИ ПРОБЛЕМЫ. ДОЛЖЕН ВЕРНУТЬСЯ ВМЕСТЕ С ДЖИММИ. ДОСТАЛ ВАЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ. ТРУДНО ДОСТАТЬ СУДОВЫЕ БУМАГИ».

Чапмен собирался рассказать немцам следующую легенду: Джимми прочел депешу, в которой за ним отказывались прислать подводную лодку, и, заподозрив, что ему не заплатят, начал создавать проблемы, требуя, чтобы Чапмен взял его с собой во Францию. Сигнал опасности РРРРР был передан, поскольку Джимми заметил полицейскую машину, которая, как им показалось, походила на перехватчик радиосигналов.

И вновь ответ немцев оказался весьма наплевательским: никак не отреагировав на упомянутые Чапменом «проблемы», они просили прислать больше информации о взрыве на заводе. Чапмен послал короткое сообщение, сообщая, что подстанции на предприятии были «полностью уничтожены» с помощью «60 фунтов динамита, установленных под трансформаторами». В следующей депеше он сообщал, что, кажется, нашел способ добраться до Лиссабона, спрашивая, все ли готово к его возвращению. На это послание он не получил ответа. Немцам определенно следовало быть усидчивее и внимательнее.

12 февраля на первой полосе Evening Standard вышла заметка, озаглавленная «Следствие по делу о динамите»: «В полицейском участке Шефердз-Буш вчерашним вечером был допрошен подозреваемый по делу о хищении динамита». News Chronicle, также посвятившая статью этому событию, сообщала, что «в ходе вооруженного рейда в Хаммерсмите было задержано 185 человек». Обе заметки были, разумеется, фальшивками, размещенными в газетах по договоренности с редакторами.

После этого Чапмен отправил последнюю радиограмму: «FFFFF ДЖИММИ АРЕСТОВАН. ЧИТАЙТЕ ПЕРВУЮ ПОЛОСУ EVENING STANDARD ЗА 12 ФЕВРАЛЯ. ПРЕКРАЩАЮ ПЕРЕДАЧИ. ПОСТАРАЮСЬ ПРОБРАТЬСЯ В ЛИССАБОН. ФРИЦ». В записке для внутреннего пользования Рид писал: «По рации Зигзага больше не должно пройти ни одной передачи». Фальшивый Джимми Хант сделал свое дело и теперь мог быть ликвидирован. Радиообмен под кодом ZINC был окончен.

Последнее паническое сообщение Чапмена, кажется, возымело желаемый эффект. «Наиболее секретные источники» перехватили сообщение от озабоченного фон Грёнинга, требовавшего от радистов в Париже и Бордо продолжать прочесывать эфир в ожидании сообщений от его агента: действовать иначе, передавал фон Грёнинг, было бы «совершенно непростительным».

Итак, с помощью одной радиограммы МИ-5 убедила немцев, что их лучший агент находится в смертельной опасности, и убрала со сцены Джимми Ханта. Таким образом удалось выиграть еще немного времени на подготовку возвращения Чапмена в лоно абвера.

Целый месяц Чапмен, по словам Рида, «жил семейной жизнью с Фридой и их незаконным ребенком». Теперь время семейных радостей на Креспини-Роуд подошло к концу. Бэквелл и Тус сожалели об отъезде Фриды и Дианы почти так же сильно, как сам Чапмен. Это был странный, по-домашнему уютный мир, подобно кокону укрывавший их от ужасов войны. Тар Робертсон позволил Чапмену и Фриде провести их последнюю ночь не на Креспини-Роуд, а в гораздо более просторной спальне на улице Сент-Джеймс, в штаб-квартире организации.

В записи одной из бесед Чапмена с лордом Ротшильдом есть один особенно трогательный отрывок. Двое мужчин были поглощены профессиональной беседой о детонаторах, когда Ронни Рид перебил их:

— Виктор, ты не будешь возражать, если Эдди перекинется парой слов по телефону с Фридой?

— Нет, разумеется.

Когда Чапмен вышел из комнаты, Рид пояснил:

— Это ее последняя ночь в Лондоне, и мы решили, что ей неплохо будет провести ее здесь. Эдди попросил ее привезти с собой кое-какие вещи.

— Прекрасно, — ответил лорд Ротшильд.

Это и впрямь было прекрасно.

«Фрида вернулась домой, и мы всерьез занялись „допросами“», — написал Бэквелл в дневнике.