Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона

Ракеты летели вслепую — в этом была их сила и их слабость. Никто не мог с точностью сказать, куда упадет очередная бомба, и не было никакой возможности проследить ее путь. Эта проблема возникла при бомбардировках Лондона: немецкие ракетчики целились в центр города, однако ракеты падали в 2–3 милях от Трафальгарской площади. Джон Мастерман сделал логический вывод: «Ясно, что немцы могут лишь корректировать огонь, делая поправки и ориентируясь на полученные результаты, информация о которых должна поступать к ним с докладами из Британии». Если бы удалось сфальсифицировать эти доклады, «Фау-1» можно было бы направлять туда, где они причиняли бы наименьший вред.

К тому моменту, как Чапмен появился в Лондоне с приказом докладывать о разрушениях, нанесенных летающими бомбами, уже был разработан базовый план дезинформирования противника. Если двойные агенты в своих докладах будут преувеличивать число ракет, упавших в северной и западной частях Лондона, преуменьшая при этом количество взрывов на юге и востоке города, немецкие наводчики на стартовых площадках решат, что целятся слишком далеко, и уменьшат дальность полета ракет. На самом же деле летающие бомбы не долетали до центра города, и с помощью тщательно регулируемого потока фальсифицированных данных их можно было бы отвести еще южнее и восточнее, подальше от густонаселенных районов центрального Лондона и даже за черту города, где они будут падать в полях и лесах. Разумеется, у этого способа дезинформации существовал ряд ограничений: «Если ракета попадет в собор Святого Павла, бессмысленно и опасно будет сообщать, что она попала в здание кинотеатра в Айлингтоне», ведь немцы быстро узнают правду, и доверие к двойному агенту будет подорвано. Мастерман дал «Комитету „Двадцать“» указание «решить, сможем ли мы дезинформировать противника таким образом, не раскрывая наших агентов».

По мнению трезвомыслящих сотрудников военной разведки, этот план был ясен и логичен, однако убедить кабинет министров одобрить хитрость, которая, спасая одних лондонцев, в то же время обречет других на гибель, было куда сложнее. Политики спорили, приводя маловразумительные аргументы, утверждая, что общественной морали будет нанесен урон, если летающие бомбы начнут падать на другие, до сих пор не пострадавшие от бомбардировок районы страны, тогда как привыкшие к бомбежкам жители центрального Лондона «научились выживать» (и умирать), свыклись с разрушениями и им будет проще смириться с новыми бомбардировками. Министры не решались взять на себя «страшную ответственность», направив удар на какую-то часть Лондона. Однако, невзирая на их колебания, план начали воплощать в жизнь.

Огненный вал нарастал. К концу июня на Лондон уже упало более 660 «Фау-1». Сначала казалось, что немцы целятся в центр города, в район Чаринг-Кросса, но позднее удалось вычислить, что основной целью удара была станция Далвич в южном Лондоне. Хуан Пухоль, знаменитый испанец — двойной агент, работавший на британцев под кличкой Гарбо, вызвался снабжать своих немецких шефов точной информацией о местах падения бомб: «Я могу ежедневно сообщать результаты наблюдений… и докладывать по радиосвязи, какие именно цели были поражены, чтобы вы могли корректировать ошибки, допущенные при бомбардировках». Доклады Гарбо полны эмоциональных высказываний в духе убежденного нациста: «Я уверен, что вы сможете нагнать страху на этих трусливых людишек, которые никогда не признаются, что их побили».

Немцы требовали еще и еще данных. Прибытие Зигзага с приказом отслеживать урон, нанесенный крылатыми ракетами, явственно свидетельствовало о том, что немцам не хватало точной разведывательной информации, а значит, они были уязвимы. Помимо прочего, Чапмен рассказал о том, насколько в Берлине верят в новое оружие: его немецкое начальство «было уверено, что Лондон и южное побережье ввергнуты в полный хаос».