Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона

Пора начинать приготовления к моему возвращению. Мне дали понять, что по возвращении во Францию мне будет предоставлена свобода, — доктор Грауманн предложил организовать для меня поездку по Германии. Однако я думаю, что смогу остаться в Париже. Там множество объектов, на которых могут быть организованы диверсии, и я разработаю схемы проведения этих диверсий… Я смогу достать детонаторы, небольшое количество динамита, а также описания объектов терактов. Если мне дадут пару достойных людей, разрешат самому их подготовить и организовать все для их работы во Франции, позволив использовать мои собственные методы, я, уверен, смогу выполнить работу качественно. Однако, если нас интересует только информация, в этом случае мне необходимо будет пройти более серьезную подготовку в Германии, поскольку мои знания в том, что касается различных аспектов деятельности армии и флота, явно недостаточны. Это долгая работа, и, если люди, которые готовят мое возвращение, приедут пообщаться со мной и выслушают мои идеи, я полагаю, мы сможем достичь хороших результатов.

Лори Маршалл, заместитель Рида, прибыл на Креспини-Роуд, чтобы выслушать идеи Чапмена, среди которых были как простые и эффективные, так и весьма эксцентричные, с элементами драматизма. Если его вернут обратно в Нант, объяснял Чапмен, он сможет скрывать зашифрованную информацию в «глупых шуточных посланиях», которые отправляет по рации. Он может сделать и больше: если британцы пришлют команду диверсантов, он сможет снабжать их взрывчаткой и детонаторами из запасов Грауманна на вилле Бретоньер. «Это должны быть решительные люди, готовые расстаться с жизнью», — настаивал Чапмен. Среди потенциальных целей диверсантов он называл гестаповские канцелярии, штаб-квартиры абвера и эсэсовских офицеров. Чапмен давно заметил, что офицеры абвера имеют привычку присылать друг другу в подарок ящики с коньяком: будет сравнительно легко изготовить мину-ловушку из одного такого подарка, начинив его «достаточным количеством взрывчатки, чтобы разрушить целое здание». Маршаллу энтузиазм Зигзага показался «несколько мрачным», однако он доложил, что беседа стала «отличной демонстрацией того, как Зигзаг представляет себе свою работу».

Тем временем абвер, казалось, не подозревал, что что-то пошло не так, однако, дабы поддержать веру фон Грёнинга в своего агента, вскоре должна была потребоваться демонстрация талантов Чапмена. «Мы должны сделать все возможное, чтобы быстро организовать какой-нибудь впечатляющий взрыв на заводе компании „Де Хавилланд“», — писал Мастерман. Об этой инсценированной диверсии следовало как можно громче раструбить в прессе, в том числе непременно в The Times, любимой британской газете фон Грёнинга.

Команда, работавшая с двойными агентами, свято верила, что жизнь агента, по возможности, должна соответствовать тому, что он рассказывает немцам, и что при этом он должен делать то, что ему поручено. Мастерман называл это «принципом правдоподобия, насущной необходимостью для шпиона получить опыт того, чем он, по собственным заявлениям, занимается». В ходе допроса гораздо проще говорить полуправду, нежели плести паутину из чистой лжи. Если от Чапмена ждут взрыва на заводе «Де Хавилланд», он должен выполнить задачу так, как если бы он организовывал настоящую диверсию.