Агентство «Аргентина»

Давно ушел Бахрам, напоследок объявив непреклонным тоном, что все давно обдумано, решено и говорить больше не о чем. Сегодня он передаст клуб «Легион» в надежные руки, а на рассвете придет на берег моря, чтобы совершить переход.

Ньялсага, Ява и Алина сидели за столом, пытаясь переварить новость. Здесь же, на столе стояла бутылка коньяка и блюдечко с конфетами. Коньяк принес с собой Ява, собираясь отметить победу, но получилось так, что бутылка так и осталась нераспечатанной.

— Как он вообще до такого додумался! — бурлила раскрасневшаяся от возмущения Алина.

— Это все твой дружок-оборотень, — совершенно безосновательно попенял Ява. — И кто его за язык тянул? Не брякнул бы он тогда Бахраму, что Черный Легион снова существует, не было бы теперь у нас проблем!

— Дэхарн-то тут при чем?

— А при том, что Бахрам потерял покой с тех самых пор, как только узнал, что Легион возродили. Черный Легион для него, как…

Ява замешкался, подбирая нужное слово.

— Мы знаем, что для него Легион, — сказал Ньялсага. — Но возвращаться опасно. Бахрам говорит, конечно, что возьмет другое имя, заметет следы, но…

Он тяжело вздохнул.

— Чародеи Сумеречного Ордена наверняка уже узнали от Гинзоги, где мы скрываемся. Пока медальон в целости и сохранности, мы в безопасности: они сюда попасть не смогут. Но Бахрам? Если те-кто-в-сумерках пронюхают, о нем, ему конец! Он не сможет ни скрыться от них, ни вернуться сюда, чтобы спастись, ведь завтра граница между мирами будет запечатана навечно!

Ньялсага покрутил в руках тяжелую глиняную кружку.

— Я, конечно, могу создать амулет, который не даст его выследить, но заклятье-то будет действовать лишь какое-то время. А потом?

— Он говорил, что отыщет хорошего мага и закажет новый амулет, — припомнила Алина.

— Я бы на этих хороших магов не рассчитывал, — перебил Ява. — Они сами сдадут Бахрама Ордену, как только узнают, сколько золота отвалят чародеи за бессмертного!

— Вот и я об этом! — Алина стукнула кулаком по столу. Блюдечко подпрыгнуло. — Но как это Бахраму втолковать? Он же упрямей гоблина!

Ньялсага отодвинул недоеденный бутерброд: аппетит пропал начисто.

— Вот именно. Если уж ему что в башку втемяшилось, то все, конец! И коль он задумал уйти…

— А ты не открывай ему дорогу!

— Как я не открою?! Он — взрослый человек, а не пятиклассник Соловьев. Как мы можем за него что-то решать?

— Пусть подумает денек-другой! Глядишь — и передумает!

Ява покачал головой.

— Не передумает он, Алина, и ты это знаешь. Мы все это знаем…

Он кивнула на дверь в соседнюю комнату.

— А что насчет этой красавицы?

Ньялсага вздохнул.

— Двоих сразу отправить не получится. Если Бахрам хочет уйти сегодня…

— Значит, девушка останется еще на день? — уточнила Алина.

Ява смял картонный стаканчик и бросил в мусорную корзину

— А нельзя наоборот? Сегодня — девушку, а завтра — Бахрама?

Ньялсага развел руками

— Он ни за что не согласится ждать еще сутки…

Алина вскочила и забегала по комнате.

— Нет, надо с ним еще раз серьезно поговорить! Но сначала, конечно, придумать план, подобрать аргументы…

Она мельком глянула в соседнюю комнату: девушка сняла плащ и поднялась с дивана.

— Например, я буду отговаривать его, используя логику и доводы, чтобы подчеркнуть глупость его затеи. Ты, — Алина остановилась напротив Ньялсаги. — Поговори с Бахрамом по душам, как старший товарищ и бывалый, умудренный опытом чародей. А если он не поймет по-хорошему, тогда Ява вспомнит, что вырос среди головорезов Морского квартала и начистит ему морду!

— Кому? — насторожился Ява. — Бахраму?! А ты уговоришь его не давать сдачи?

Он тоже поднялся и прошелся из угла в угол, размышляя о предстоящем разговоре.

— Ты, Алина, с ним говорить собираешься, как со своим двоечником Соловьевым на педсовете. Это никуда не годится!

— Соловьев не двоечник. За последнюю контрольную он, конечно, схлопотал пару, но это потому что…

Ява отмахнулся.

— Я не о том. Поговорить с Бахрамом, конечно, нужно, только…

Он задумался, рассеянно посматривая в открытую дверь, ведущую в соседнее помещение.

Девушка бесшумно бродила по комнате, осматриваясь. Так поступали почти все гости, когда проходил первый испуг: изучали комнату, втайне надеясь выбраться, но это пока что не удавалось никому.

Ява наблюдал, как она подошла к окну, взглянула на прочные решетки.

Затем взгляд девушки упал на сгиллу, нарисованную над окном.

Девушка наморщила лоб, словно пытаясь догадаться, что она означает, пожала плечами и двинулась дальше. Вскоре она заметила еще один магический знак, начертанный над дверью. Стоило только замкнуть эту сгиллу, нарисованную красной краской — и ни одно живое существо не смогло бы покинуть помещение… кроме разве что, оборотня Дэхарна. Еще одна сгилла, рассчитанная уже на визиты неживых, была нарисована на полу и прикрыта самым обычным ковриком, лежавшим у порога. Живые о ней и не подозревали, почуял лишь Дэхарн, а ведь сгилла даже не была активирована!