Агентство «Аргентина»

Он покосился в сторону зала с фонтаном. Сидевший на стульчике дядюшка Фю, заметил взгляд Явы и добродушно улыбнулся.

— Только немного шумновато, — проговорила девушка.

— М-м-м… да, есть такое.

— И душновато.

— Ага.

— Зато на улице прохладно. И погода хорошая.

Ява вздохнул. В любой другой чудесный вечер прекрасной незнакомке недолго пришлось бы страдать от одиночества, но сегодня…

Он отодвинул пустой стакан и снова посмотрел на дядюшку Фю.

— Знаешь, красавица, — Ява задумался на мгновенье, как бы выразиться помягче. — Ну, просто не хочется…

Громким военным маршем затрезвонил в кармане мобильный телефон.

Ява отошел от барной стойки и поднес мобильник к уху.

— Говорит Бахрам! Это защищенная линия?

— Защищенней некуда.

— А где Ньялсага? Его телефон не отвечает.

Ява с беспокойством огляделся.

— С Гинзогой говорит. А я тут как на иголках сижу, гадаю, зачем он ей потребовался.

— С ведьмой? Ладно, тогда слушай ты…

…Пробираясь сквозь развеселую толпу, Ньялсага с тревогой размышлял: что понадобилось от него Гинзоге? Он посмотрел кругом: что почувствовали бы люди, узнай, что среди толпы бродят вампир, некромант, оборотень, а в соседней комнате притаилась, словно змея перед броском, мертвая ведьма?

В соседнем зале было на удивление малолюдно, будто люди, чуя что-то, избегали заходить сюда. Не крутились у бильярдного стола игроки, не бродили подвыпившие посетители, одна лишь Гинзога сидела на бархатном диванчике возле стены и наблюдала за чужой жизнью с холодным интересом.

Стоило Ньялсага войти, как следом появился вампир Трефалониус, а минуту спустя пожаловал и дядюшка Фю, не забыв улыбнуться заклинателю самым приветливым образом.

— Что тебе?

Гинзога улыбнулась, но улыбка мертвой ведьмы не затрагивала ее глаз: они по-прежнему оставались холодными и безжизненными.

— Как ты неучтив, бессмертный заклинатель, — упрекнула она.

— Ты обманом собираешься заполучить в Свору ничего не подозревающих людей, продать меня и моих друзей Сумеречному Ордену — и ждешь от меня учтивости?

Гинзога усмехнулась, поправляя кружевную накидку. Маленький арбалет, висевший на поясе, почти терялся в складках платья.

— Присядь, — она похлопала ладонью по дивану рядом с собой.

— Хочу поговорить с тобой.

Ньялсага обошел диван и опустился в кресло, что стояло сбоку от Гинзоги.

— Значит, ты видишь магическое сияние у других, заклинатель?

— Ауры? Вижу.

Ньялсага бросил незаметный взгляд на арбалет.

— Что ты для этого делаешь? Читаешь заклинание, призываешь на помощь духов?

— Ничего. Достаточно коснуться руки другого человека… или не человека.

Гинзога протянула руку.

— Прикоснись и расскажи, что увидишь.

Ньялсага не шевельнулся.

— Ничего не увижу: ты — мертва, а у мертвых нет ауры.

Ведьма откинулась на спинку дивана и прикусила губу.

— Уже разузнал про меня? Чувствую, здесь не обошлось без потомка Хэрвелла?

Она посмотрела на Ньялсагу, но тот промолчал.

— Он слишком любопытен. Не люблю таких. Трефалониус! Напомни мне об этом случае позже, — небрежно бросила Гинзога. — Запиши куда-нибудь…

Вампир молча поклонился.

Ньялсага снова взглянул на арбалет — необходимо было разобраться, какими чарами он защищен. Ньялсага приготовил для этого подходящее заклинание, но произносить его следовало про себя и как можно медленней, чтобы Гинзога не почуяла чужую магию.

— Что еще тебе известно обо мне? — поинтересовалась ведьма, играя концами пояса.

Ньялсага взглянул в пустые глаза ведьмы.

— Например, то, зачем тебе понадобились чародеи Сумеречного Ордена. Они отказали в твоей просьбе, не так ли?

Гинзога выпрямилась.

— Откуда ты знаешь?!

— Догадаться нетрудно. Ты просила, чтобы они сняли с тебя смертельное проклятие, но те-кто-в-сумерках сделать это не пожелали.

В комнате воцарилась мертвая тишина.

Потом Гинзога медленно улыбнулась, будто оскалилась.

— Но теперь все изменилось, заклинатель. Теперь они будут счастливы оказать мне маленькую услугу: ведь у меня есть то, что им нужно. У меня есть вы! Чародеи разрушат проклятье.

Дядюшка Фю сделал маленький шажок по направлению к дивану, на котором сидела ведьма.

— Ты говоришь так, как будто уже все решено, — заметил Ньялсага.

Медленно, очень медленно, он договорил последнюю строку заклинания и затаил дыхание, глядя на маленький арбалет, висевший на поясе у ведьмы.

— Конечно, решено, медовый ты наш, — мягким голосом вступил в разговор дядюшка Фю. — Чародеи-то как обрадуются, вас увидев! Враз проклятье с хозяйки снимут! Ну, а там, хе-хе, может, и о нас она не забудет! Может, и за нас похлопочет перед магами-то! Нас ведь тоже прокляли!

Некромант бросил в сторону Гинзоги заискивающий взгляд.

— Верными-то слугами разбрасываться не след, — не дождавшись ответа, снова забормотал дядюшка Фю. — Они нынче на вес золота, верные-то слуги, правильно я говорю, друг?

Трефалониус солидно кивнул.

Гинзога сделала ему знак, и некромант умолк, в волнении хрустнув пальцами.