Агентство "Аргентина"

- Я видел этого парня, - вмешался Ява. – Он шел к выходу. Я хотел его догнать, да пока от дядюшки Фю отвязался, он уже исчез.

Ньялсага приложил ладонь ко лбу. Рука оказались холодной, как лед.

- Ясно. Значит, он сам решил донести до машины нож, - упавшим голосом проговорил заклинатель. - Проклятье!

- И куда он делся?! – свирепо рявкнул Бахрам. – По дороге заблудился, что ли? Где он? – Бахрам сердито уставился на Кемена. – Где?

За Кемена ответил Ньялсага.

- Его больше нет. Кто-то из Своры добрался до него.

…Как не готовились они к появлению Гинзоги и ее подручных, как ни озирались по сторонам, силясь угадать, с какой стороны нагрянет опасность, Свора появилась неожиданно.

Мертвая ведьма проделала тот же трюк, что и при первом появлении: шагнула на песок из сгустившегося тумана. Она поменяла наряд: сейчас вместо голубого бального платья, Гинзога была укутана в длинный темный плащ, застегнутый у ворота брошью с черным прозрачным камнем.

Вслед за ней из тумана появилась свита: дядюшка Фю, чьи глаза лучились добродушной усмешкой, словно все происходящее доставляло ему огромное удовольствие, вампир Трефалониус, выглядевший бледнее, чем обычно, и Мунго-лис. На губах оборотня играла улыбка. Последним из тумана показался призрачный рыцарь. Он остановил коня чуть поодаль и повернул голову, рассматривая людей. В прорезях шлема плясало багровое пламя.

Не проронив ни слова, Гинзога направилась к людям. Губы ее были сжаты, глаза метали молнии.

- Только хороший вкус не позволяет мне произнести самую банальную на свете фразу: «Постараемся продать наши жизни подороже»! - брякнул Ява.

- Шутки у тебя, - буркнула Алина. – Идиотские какие-то…

- Это был черный юмор, Алина, - пояснил Ява.

Гинзога остановилась, испепеляя людей взглядом.

- Потеряли кого-то? – прошипела она. – А может быть, что-то? Не это, случайно?

В руках у нее появился небольшой ларец, тот самый, в котором покоился бронзовый кинжал, смоченный в крови «увидевшего вечную ночь».

Ньялсага взглянул на ларец, на сытого оборотня – и все понял.

Дядюшка Фю усмехнулся.

Гинзога размахнулась и швырнула ларец в море.

- Хотите узнать, что бывает с теми, кто осмеливается бросить мне вызов! Ни одному из вас не суждено умереть так легко, как вашему мальчишка!

Мунго-лис громко икнул.

Сверкнул серебряный нож - Лютер бросился на ведьму.

Гинзога даже не повернула головы. Лишь выставила перед собой ладонь - и «Бриммский василиск» словно наткнулся на невидимую прочную стену.

- Я могла бы стереть тебя в порошок и развеять по ветру, - прошипела она и только при этих словах взглянула на него. – Но уже обещала тебя кое-кому. А я всегда держу слово!

Ведьма повернулась к некроманту и кивнула.

- Как и договаривались, Фюзорис.

- Благодарю, от всего сердца благодарю!

Дядюшка Фю взглянул на «Бриммского василиска», пожевал губами и довольно улыбнулся.

- А что это ты, медовый мой, побледнел как будто? Скоро мы с тобой, поговорим, по душам потолкуем… очень я этого жду, клубничный мой, очень жду… нам ведь поговорить-то есть о чем, хе-хе…

Гинзога сделала несколько шагов и остановилась напротив Ньялсаги.

- Что ж, бессмертные, - негромко проговорила она. - Чародеи Сумеречного Ордена заждались вас!

Она взглянула на Кемена.

- А с тобой будет особый разговор. Долго я ждала возможности поквитаться с Хэрвеллом! И пусть сам он ускользнул от меня, но ты, потомок моего врага, теперь в моих руках и в моей власти!

Ведьма обвела всех взглядом.

- Ну, что ж, - она сделала паузу. – Время!

Издалека донесся бой часов.

В сыром морском воздухе звук курантов прозвучал глухо и зловеще.

- Добро пожаловать в Свору. Клятва, произнесенная вслух, не может быть нарушена! Никому не под силу расторгнуть ее.

Ньялсага и Кемен переглянулись.

Потомок Хэрвелла еле заметно кивнул.

Черный ворон Деберхем, сидевший на суку высохшего дерева, замер.

Ньялсага собрался с духом: пора было переходить к запасному плану и молиться всем богам сразу, чтобы не было осечки.

- Не торопись, Гинзога, - проговорил он.

В ту же секунду, он услышал, как сзади коротко вжикнула молния сумки Кемена и почувствовал, как шеи его коснулась холодная сталь.

И как волшебству, исчезли волнение и беспокойство, на смену им пришла холодная твердая решимость.

Глаза ведьмы расширились от удивления: Кемен держал у горла заклинателя сверкающее, отточенное, как бритва, лезвие. Рука его была крепкой, глаза смотрели твердо.

Трефалониус сделал маленький, почти незаметный шажок вперед.

- Назад! – тут же скомандовал Кемен.

Вампир, поколебавшись, отступил.

- Видишь ли, Гинзога, - самым спокойным голосом начал заклинатель, чувствуя, как холодит кожу сталь. – Времени, отпущенного тобой, у нас было немного, но мы его потратили с пользой. Думали, размышляли, чем бы тебя удивить?

- И что придумали? – сквозь зубы прошипела Гинзога. Ее рука поползла к арбалету и мертвой хваткой сжала рукоять.