Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне (СИ)

— И видишь, что всё гораздо хуже, чем есть сейчас, — перебила я. — И не только у тебя. Дия, мы не должны вмешиваться в уже свершившееся, потому что, спасая одного любимого человека, рискуем разрушить множество чужих судеб. И между прочим, свою собственную тоже. Думаю, у тебя неслучайно ничего не получилось. Это инстинкт самосохранения, который срабатывает независимо от нас. Так же и у меня иногда ничего не получается и я не вижу ничего, кроме тьмы. Вмешиваясь в прошлое, мы рискуем многими жизнями, включая свои. Сейчас мы вмешиваемся в прошлое Египта, стараясь предотвратить чужое вмешательство… Да, в истории с Делией я хотела всё переиграть, изменить её судьбу и отправилась на несколько часов назад. Я хотела спасти её, но вместо этого погубила…

— Зато спасла многих других.

— Да, всё оказалось не так, как я думала. Вмешиваясь в прошлое, можно что-то изменить к лучшему, а можно и наоборот. История с Делией закончилась лучше, чем могла бы, хотя я не уверена, что она закончилась. Возможно, это вмешательство в чужие судьбы принесёт и нежелательные плоды, хотя я надеюсь, что этого не будет. Дия, я не всегда поступала правильно, но… Иногда я чувствую, что можно что-то изменить, а иногда, если не получается, я чувствую, что лучше этого и не делать. У тебя не получилось вернуть родителей, и, пожалуйста, больше не пытайся. Всё же я вмешалась в судьбу Делии, когда она была жива. Я не пыталась вывести её из Аида. Попытки вернуть мёртвых опасней всего. Открывая двери в царство смерти, мы пускаем в этот мир порождения тьмы. Не в прямом смысле, а… Мы нарушаем законы мироздания, а это даром не проходит. Пожалуйста, не зли повелителя мёртвых. И не казни себя за то, что недостаточно любила своих родителей. Ты ни в чём не виновата. Одного ты не успела как следует узнать и полюбить, потому что он рано ушёл, а вторую, потому что она не подпускала тебя близко.

— Да, — помолчав, грустно отозвалась Диана. — Такое впечатление, что она и не хотела, чтобы я к ней привязалась. По-моему, она знала, что рано покинет меня.

Похоже, её мать сбежала. Кого она боялась? Вряд ли её интерес к Урму был случаен. Но как можно было бросить десятилетнего ребёнка? Или по законам того странного, сурового мира человек в таком возрасте уже не нуждался в опеке взрослых?

— Уже очень поздно, — сказала я. — Давай всё-таки попытаемся поспать.

— Давай. Я только на минутку в ванную…

Не знаю, сколько длилась эта "минутка", но я уснула раньше, чем Диана вернулась. И хотя этот разговор меня изрядно взбудоражил, настроение у меня было гораздо лучше, чем когда-либо за весь этот год… Нет, за последние пять лет. Наверное, примерно так же себя чувствует боец, долго страдавший от осколочных ранений, из тела которого наконец-то извлекли последний, самый опасный для жизни осколок. Рана ещё болит, но чувствуешь, что боль утихает. Возможно, когда-нибудь она утихнет совсем.

На рассвете я проснулась от лёгкого толчка. Диана спала, разметавшись, её правая рука касалась моего плеча. Почувствовав тонкий аромат лимона и мяты, я тихонько придвинулась к Диане и поняла, что этот запах исходит от её волос. Так вот зачем она уходила в ванную. Вымыла голову другим шампунем. Я осторожно коснулась губами её щеки. Разумеется, мне хотелось поцеловать её и по-другому, но я сдержалась. Спящий человек беззащитен, а я никогда этим не пользуюсь.

Глава 12. Сумеречная зона

Проснулась я в девять часов, отдохнувшая и полная сил. Диана крепко спала. В голубоватом сумраке спальни она казалась призрачно-бледной и напоминала прекрасное видение — из тех, что посещают смертных перед пробуждением и исчезают с первыми лучами солнечного света. Солнце так и просилось в комнату, пытаясь пробиться сквозь плотные тёмные шторы. Раздвигать я их, разумеется, не собиралась, но не из страха, что моё прекрасное "видение" исчезнет — эта красавица имела обыкновение исчезать не от солнечного света. Окна выходили в сад, но, как знать, может, садовник бывает там и в отсутствие хозяев.