Агентство Пинкертона [Сборник]

Женщина была права. Рабочие Колорадского союза немедленно известили адвокатуру, которой в дальнейшем ничего уже не стоило установить, что аппараты для промывания золотого песка были получены и установлены «Английской Концессионной Компанией» 2 мая. Какое ни оказывалось на «компанию» давление со стороны американских промышленников, «последняя» не сочла возможным отрицать этот факт, свидетелями которого являлся весь служебно-рабочий штат предприятия.

Но и этим крупным козырем защита не оперировала на предварительном следствии. Рассчитывали на публичный процесс, и все, что так нещадно компрометировало обвинение, приберегалось для публичного удара по Пинкертону и его паучьей клиентуре.

Последней страницей этого во всех отношениях исключительного дела было неожиданное появление «“бежавших” от правосудия» Гейвуда и Петтибоне и их пространная жалоба прокурору на насильнические действия Пинкертона, арестовавшего и пытавшегося вывезти их из штата в нарушение основных законов Северо-Американских Штатов. Истинный смысл, как и, главным образом, конец всего этого дела, был замят по требованию капитала, американской лакейской прессой, а единственная в Колорадо рабочая газета «Лабор Трибюн» за попытку открыть читателям сущность Пинкертоновской деятельности, была нещадно оштрафована, многократно конфискована и, наконец, закрыта американскими властями.

А. Архангельский КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ПИНКЕРТОН

«Я имел случай года полтора назад выступить с предложением создания коммунистического Пинкертона, я и сейчас стою на той же точке зрения».

Н. Бухарин.

— А, действительно, — подумал товарищ Октябрев, старый партийный работник, — хорошо бы описать свою жизнь. Сколько приключений! Как много захватывающих моментов! Подполье, ссылка, побег, революция, гражданская война. Есть что порассказать молодым коммунистам. Да, жаль — нет времени!

Октябрев посмотрел в записную книжку и в отделе «для памяти» под сегодняшним числом прочел: «Междуведомственное заседание, комиссия по организации дома отдыха, ячейка, доклад на заводе, лекция в партшколе, статья в газету…»

— Когда уж писать! — вздохнул он и заторопился на междуведомственное совещание.

— Эврика! — закричал литератор Чегоизволин, прочтя о коммунистическом Пинкертоне, — есть такое дело! Это пахнет червонцами. Пока «они» раскачаются, я им таких Пинкертонов наделаю — пальчики оближешь!

Он присел к столу, вытащил бумагу, схватил перо и заскрипел:

Таинственное подполье, или похождение коммуниста.

Роман в 35 главах.

Глава первая. Священная клятва.

Черная, как самодержавное правительство, ночь висела над Петербургом, когда в одном из рабочих кварталов, старый партийный работник Ортодокс Большевиков спустился в подвал, где его ждали старые партийные работники со стажем с 1889 года.

— Товарищи! — вскричал, входя, Ортодокс: — наступил великий час! Поклянемся Марксом и Энгельсом, что завтра же свергнем власть буржуазии!!

— Клянемся! — вскричали старые партийные работники, потрясая оружием.

За окнами завывала метель. Метались тени сыщиков, полицейских и жандармов. Внезапно раздался залп. Ортодокс бросил бомбу и, воспользовавшись суматохой, выскочил в окно.

Глава 15-я. Неразделенная любовь.

Преследуемый сыщиками, жандармами и полицейскими, Ортодокс вскочил в парадное особняка на Галерной гавани и быстро взобрался на чердак. Но только он переступил порог, как чьи-то руки схватили его за шею и женский голос сказал:

— Не бойтесь, товарищ, это я — товарищ Анна, старая партийная работница с 1890 года.

— Это ты?! — вскричал Ортодокс, — ты тоже спасаешься от шпиков и наглого произвола жандармов? Так вот что я скажу тебе. Я люблю тебя! Будь моей гражданской женой, согласно нашей старой партийной программы!

— Нет! — твердо ответила Анна. — Разве можно говорить о любви, когда не свергнут существующий строй? Я буду твоей только тогда, когда ты организуешь социальную революцию.

— Да? — вскричал Ортодокс. — Хорошо! — И прыгнул в слуховое окно.

Глава 21-я. В ногтях зверя.

— Ага, попались! — вскричал поручик Белогвардейкин, втаскивая связанных по рукам и ногам Анну и Ортодокса.

— Готовьтесь, красные собаки, к смерти!

Поручик был пьян. Он высморкался в трехцветное знамя и запел «боже царя храни», заряжая браунинг.

— Анна! — прошептал Ортодокс, — скорее перегрызи веревки, связывающие мне руки.

Едва поручик прицелился и стал нажимать курок, как ловким ударом Ортодокс выбил у него оружие и повалил его на пол.

— Спасайся! — крикнул он Анне, прыгая в окно.

Глава 35-я. Женщина — не зверь кровожадный.

— Итак, — улыбаясь, сказал Ортодокс, — ты моя жена!

— Твоя до гроба, — прошептала Анна, стыдливо опуская глаза.