Агенты Берии в руководстве гестапо

Перелом произошел 28 апреля. Предложение Гиммлера к Эйзенхауэру, высказанное на обломках рейха, было настолько глупо, что западные державы его не просто отвергли, о них еще и раструбила на весь мир радиостанция Би-би-си со ссылкой на агентство Рейтер. Гитлеру доложили немедленно. Для него это было страшным ударом. Его «верный Генрих», «железный Генрих» тоже предал! Отдуваться пришлось Фегеляйну. Мюллеру велели еще раз допросить его на предмет соучастия в измене. И хотя он о действиях рейхсфюрера ничегошеньки не знал, Гитлер вынес приговор — расстрелять. Что тут же, во дворе рейхсканцелярии, проделал взвод охранников.

С линий обороны вести были плохими. Несмотря на то, что фюрер распорядился затопить берлинское метро вместе с наступающими, обороняющимися и скопившимися там горожанами, это смогло только замедлить, но не остановить продвижение русских. И разыгрался последний акт. Вечером состоялось бракосочетание Гитлера и Евы Браун. Режиссировал Геббельс. По мнению некоторых участников церемонии, он и Борман при этом внушали фюреру, что «семейный» уход из жизни будет достойным заключительным аккордом, в духе Вагнера и древних саг — мертвый вождь, верная жена, кончающая с собой рядом с ним, пышные декорации крушения Берлина…

Ночью были составлены два завещания, политическое и личное. Своим преемником, президентом и верховным главнокомандующим Гитлер назначил гросс-адмирала Дёница (армия, СС и люфтваффе «предали» — остался только флот), рейхсканцлером назначался Геббельс, для Бормана вводился новый пост «министра партии», он назначался и личным душеприказчиком фюрера. Военным министром становился Шернер, министром внутренних дел Зейсс-Инкварт. В завещании указывалось: «Прежде всего, я требую, чтобы правительство и народ защищали расовые законы и беспощадно противостояли отравителю всех наций — международному еврейству». И, кроме того: «Нашей целью по-прежнему должно оставаться приобретение для германского народа территорий на востоке».

29 апреля командир 56-го танкового корпуса Вейдлинг — командующий обороной Берлина, доложил, что русские прорвутся к рейхсканцелярии не позднее 1 мая. Он еще раз предложил попытаться прорваться из кольца. О том же просил Аксман, предлагая окружить Гитлера охраной из своего «Гитлерюгенда». Но Борман тут же подсунул другое решение — пусть кто может, пробивается и поторопит армию Венка идти на выручку. Гитлер согласился. Передали с теми, кто уходил на прорыв, письмо Кейтелю. Очень гневное. О Кейтеле Геббельс и Борман внушили фюреру, что он тоже предал, раз не оказал помощи. Борман отправил троих курьеров к Дёницу с копиями завещания и разослал телеграмму с требованием наказать изменника Гиммлера. В это же утро фюрер велел улетать Ханне Райч и Грейму. Приказал собрать все силы Люфтваффе (которых уже не существовало) и бросить против русских. И персонально поручил им двоим найти и покарать Гиммлера.

Но и Геббельс с Борманом спешили. Завещание существовало, чего ж дальше тянуть? И фюреру доложили о судьбе Муссолини и Клары Петаччи, которых расстреляли итальянские партизаны, а трупы на потеху толпе повесили вверх ногами в Милане. Фюрер решился. Распорядился отравить свою овчарку Блонди и застрелить еще двух собак, раздал ампулы с ядом секретаршам, прошла церемония прощания со всеми обитателями бункера. После этого фюрер удалился в свои покои. А попрощавшиеся… пошли в бар пить и танцевать под патефон. Шум донесся до Гитлера, он приказал кончить это безобразие. Но ожидавшегося самоубийства еще не произошло.

Утро 30 апреля началось как обычно. Обсудили военное положение. Оно было неутешительным. Под германским контролем в Берлине остались лишь Тиргартен и правительственный квартал, бой шел уже и в здании рейхстага. Потом был обед. Гитлер вдруг озаботился, что русские, находящиеся на Потсдамской площади, могут обстрелять рейхсканцелярию снарядами с усыпляющим газом, чтобы взять всех живыми. Не исключено, что и эту мысль подбросили торопившие его Геббельс с Борманом. И прошла вторичная церемония прощания. Вице-адмирал Фосс утверждал, что напоследок фюрер сказал ему: «Я понял, какую непоправимую ошибку совершил, напав на Советский Союз». Затем он и Ева Браун опять удалились в свои покои. Она приняла яд, а Гитлер, по одной версии, застрелился, по другой, тоже отравился. Трупы, согласно завещанию, вынесли во двор, облили бензином и подожгли.