Агенты Синлара

- Тогда ты тем более должна меня понимать...

* * *

Верткий катер Лерни прошмыгнул между медленно маневрировавшими крейсерами и прилепился к обшивке одного из них. Там, где под толстой броней скрывались основные узлы управления, Нат посмотрела на аналитический блок: "Летальность проекта 97%", и выключила его. Откуда у него такая тяга к саморазрушению? Отдельный вопрос. Управление "Глорией" занимало ее сейчас куда больше. Для ее собственного плана "Цветок" подошел бы гораздо лучше, но что есть, то есть.

* * *

Операторы на флагмане, где экраны восстановили прежде других, заметили, как один из кораблей плавно пошел вниз и прилип к силовой стене, окружающей Деу. Видимость была такова, точно его гравитационные модули вышли из строя и дали сбой. В общей суматохе на это никто не обратил особого внимания. Все были заняты починкой сенсорных систем и связи, да еще тем, чтобы не сталкиваться с соседями по флоту. Император также оказался занят, причем совершенно неожиданно для себя. Пока он из своих личных покоев наблюдал за происходящим, случилось нечто, еще более непредвиденное, чем звездная активность.

... Шенгуф не мог пожаловаться на интуицию и вдруг ощутил смутное беспокойство. Этого не могло быть, но здесь, в его гигантской каюте, куда был запрещен доступ всем, кроме его личных роботов, появилось другое существо... Нечто мыслящее. Он был воин и уже много лет никого не боялся. Он вскинул смертоносное острие ньитра и повел им кругом себя. Жалящее лучами серебристое лезвие никого живого не обнаружило, детекторы рукояти остались черными и непрозрачными. "Показалось", - подумал он, а эффект инородного присутствия только усилился. Он шел от зеркальной стены рядом с закрытым входом. Мужчина непроизвольно приблизился.. И только тогда рассмотрел туманное, синеватое пятно там, где, в нормальном случае, должно быть его изображение на гладкой поверхности. Он завороженно вглядывался в неопределенный контур, испытывая все нарастающую тревогу. Пятно постепенно прояснялось... прояснялось...

Шенгуф замер, у него перехватило дыхание. Из темной глубины металлопластика на него смотрел призрак... дух убитой им же самим матери. На шее у нее висела голова его настоящего, кровного отца, отрубленная по его приказу.

- "Сынок", - мертвыми, фиолетовыми губами произнесла голова: "Здравствуй, сынок".

Безумный, леденящий ужас пронизал его до самого костного мозга, его колотило беззвучной, безостановочной дрожью... Привидение пропало. Император отшатнулся от ровной, пустой глади, как от пропасти, и врезался спиной в тяжелое кресло. Звук упавшей мебели заставил его очнуться, и он попытался взять себя в руки. Страшным усилием ему удалось подавить в себе панику, поставить кресло и медленно сесть в него. Что-то внутри него по-прежнему истошно вопило и металось, но лицо приняло прежнее, каменное выражение. Они должны были вернуться. Он всегда знал это. Мертвецы никогда не покидают живых. Но зачем они здесь? Отомстить ему? Они могли это сделать и раньше. Почему сейчас? Только К'Тааг мог знать это, ибо по его приказу он расчищал себе путь, никого не жалея.

* * *

Нет, все-таки у "Глории" были и свои плюсы. Столь отчетливой проекции через "Цветок" ей не удалось бы создать. Да и модели у нее там получались более тусклыми и размытыми. Крошечная фигурка императора в темной мантии внутри прозрачной, голографической копии флагмана метнулась к похожей на беседку из камня личной молельне. Занятный образ сфокусировался из той зоны его мозга, где были упрятаны кошмары. Подсознательно больше всего он боялся появления именно этих мертвецов.

"Кто бы это мог быть, - размышляла Нат, продолжая свои манипуляции с психикой императора. - Кто-то очень близкий и дорогой, которого он тоже убил, наставники, родственники или друзья. Однако можно приступать к следующему этапу, он уже достаточно разогрет для этого".

* * *

Шенгуф дошел до слов: "... и сотвори меня сызнова..." в своей молитве, когда перед ним, под сводом алтаря, сфокусировался светящийся облик. Да, это был сам К'Тааг, его вечная и грозная форма. В первой паре челюстей он держал уменьшенную собственную же голову, а в ней - фигурку его родительницы такой, какой он только что ее видел.

- Мертвые ждут искупления, - отчетливый, но металлический, без выражения голос зазвучал от каменной стены. - Их проклятие стоит у тебя на пути. Я пошлю к тебе вестника, как только будет срок, и дам путь на Деу. Но только один корабль ты пошлешь туда. И если мертвые остановят тебя - ты должен вернуться и флот вернуть без добычи, ибо духи требуют этого...

Звук и изображение пропали, но у Шенгуфа все еще звенело в ушах.

Он ощущал себя совершенно разбитым после столь непривычного всплеска эмоций, но некоторое успокоение все же наступило. Все сделалось ясным. Его бог, Великий К'Тааг, ясно выразил свою волю, и ему осталось только исполнить ее.

* * *