Агенты Синлара

«Глория» висела над участком, где сквозь скалу прошли энергоформы из У-дета и Ис-ва. Мы решили прогуляться и вышли наружу посмотреть на серо-голубоватые, отблескивающие стены, резко уходящие вверх, к далекому краю плато. При таком освещении видимость была скудной, и мы включили гравивизоры. Хотя над горизонтом уже взошла вторая, розово-сиреневая луна Гшамм и можно было любоваться редкостным зрелищем, когда все предметы отбрасывают не одну, а две разнонаправленных тени. Внезапно я услышала гул, откуда-то сбоку. В темном небе показалась цепочка огоньков и пересекла его до горизонта. Звук затих, удаляясь. Лерни, между тем, манипулировал выносным пультом, связывающим его с «Глорией». Я заметила, как опустился силовой экран и наш корабль визуально исчез. Мой «Странник» уже сам по себе висел в режиме невидимости. Структурный маг также схватился за коммуникатор, видимо чтобы позаботиться о «Тихо Браге».

— Что это такое? — поинтересовалась Нат. Ей одной не о чем было волноваться, ведь «Цветок» она убрала внутрь корабля Стивена. — Похоже на их военные самолеты.

— Они и есть, — деловито откликнулся Смод. — Наверное, у них маневры.

— Ночью? — я совершенно не могла себе такого представить. — Еще скажи — парад.

Т-4 пожал плечами:

— Не вижу ничего необычного. Мне приходилось работать еще с тремя империями, где ночные парады были в моде, не говоря уже о маневрах.

Между тем Нат и Стивен переглянулись между собой и наш учитель заметил:

— Нет, ребята. Это по нашу голову. Шенгуф охотится за нами.

Техномаг принял это сразу, а я — неохотно, но в душе я понимала, что они правы. Вслух же я высказала некоторое сомнение:

— А откуда ему о нас знать? Мы же пока не засветились?

— Для имперцев — нет, — отозвался Лерни. — Иначе бы по нам уже прицельно палили из тяжелых орудий и всего остального, что у них есть.

Мисс Джордан мой скепсис казался не убедительным:

— Кен, ты же сама говорила, что для инсектоидов типичны начатки телепатии. Почему бы этому не быть и у Шенгуфа? Он же имитирует Главную Форму Склерота — значит, у него должно быть ощущение местности. И если в его владениях появляются враждебные чужаки — он должен это почувствовать.

— Но мы же не враждебны гшаммским гуманоидам! Мы, наоборот, хотим им помочь.

Моя наивность, наверно, ее забавляла. Но по-дружески А-1 решила меня просветить:

— Видимо, наши представления о гуманитарной помощи их не радуют. Кен, неужели не очевидно, что мы намерены разрушить самые основания их религии и общества? С позиций нынешнего культа мы самые что ни на есть исчадия бездны, враги их цивилизации. Так что о букетах и улыбках можешь позабыть. Еще хорошо, что Шенгуф — только подобие, а не настоящая Главная Форма Склерота. Ты, например, готова встретиться с такой Суперличностью лицом к лицу?

«Нет, — машинально подумала я, — никогда». Меня даже передернуло от мысли о подобной возможности. По моим сведениям, его псионические способности так велики, что распространяются на 6–8 километров над поверхностью Склерота.

— Друзья, не паникуйте. — Стивен все это время не отрывался от коммуникатора и анализировал свежие данные. — Ничего действительно живого тут нет. Все сдохло очень давно. Конечно, мы можем нарваться на автоматику, но не на реальных склоромуравьев любого типа. Меня больше беспокоит «третья сила». Я до сих пор не знаю, что это такое, хотя послал уже четвертый запрос в СИНЛАР. Послушай! — обратился он к Т-4: — Перенастрой датчики «жуков» на любую органику инсектоидного типа. Особенно — на компоненты той смеси, что мы обнаружили на равнине. А я подготовлю андроидов. Топать в эти подземелья сразу живьем было бы безумием, как мне кажется.

Стив, как всегда, был совершенно прав. На сей раз никто из нас не горел желанием залезть вслепую в старую склеротическую захоронку.

* * *

Боевые машины вернулись без всякого результата. Почему-то Повелитель Гшамма был уверен в этом с самого начала. И его это нисколько не успокоило, хотя для видимости он выразил удовлетворение отчетом. Он задумался. Ощущения его были так неординарны, что он готов был поверить во что угодно, в любой катаклизм, который, однако, пока никак себя не проявлял. Все было тихо, поразительно тихо, и это настораживало все сильнее и сильнее, Единственным положительным итогом было то, что ему, наконец, действительно захотелось спать. Шенгуф вернулся к себе в спальню и вытянулся, по старой казарменной привычке не раздеваясь, на своем роскошном ложе. Темнота смилостивилась над ним, и он провалился в сумрачные глубины сна.

* * *