Агидель стремится к Волге

В ту пору к военным действиям привлекались также верные России чуваши, мордва, черемисы и башкиры. Помня завет своего прославленного предка, Тюлькесура-бей решил поддержать русских в столь трудный момент и созвал соплеменников на совет.

— Агай-эне! — обратился он к собранию. — Мы не можем оставаться в стороне, когда урысы в беде…

Произнеся речь, вождь велел сородичам готовиться к дальнему походу. И вскоре наступил тот день, когда бравые башкирские джигиты в полном боевом снаряжении и верхом на лучших конях собрались перед мечетью.

Пока мулла читал молитву и призывал воинов быть храбрыми, не посрамить имя башкорта, Тюлькесура неотрывно смотрел на свое семейство, стоявшее в толпе.

«Каково же им будет без меня? Женушка беременна, сыночки малы», — переживал он, хотя и понимал, что близкие не должны видеть, как ему тяжело.

Другие джигиты не меньше его были опечалены предстоящей разлукой. Они трепетали от волнения и страха перед неизведанным.

После прощания с родителями, женами, детьми, с невестами конники двинулись в путь. Никто из провожавших не показал уезжавшим слез. И лишь когда всадники удалились на почтительное расстояние, до них донесся одинокий женский голос.

Судьба вас гонит, ай, да на войну.
Что ж, дети вольные, прощайте.
Пусть годы месяцев быстрее пробегут,
С победой, невредимы возвращайтесь…

Один из джигитов не выдержал и подхватил ту песню:

Да, наступил разлуки грустный час,
Мы покидаем край родной с тревогой.
Вы утомитесь, поджидая нас,
Глаза все проглядите, глядя на дорогу.

Остальные тоже к нему присоединились.

Вскочу я, ай, да на коня лихого.
Неужто больше нечего сказать?
Пускай останется невысказанным слово,
Послушаю, когда вернусь назад…

Башкиры Тамьянского племени держали путь до Нижнего Новгорода.

Добравшись до места, они поступили в распоряжение воеводы Алябьева и оказались как нельзя кстати: едва ли не сразу после их прибытия второго декабря тушинцы нанесли по Нижнему первый удар со стороны Балахны. Узнав о том, что другой отряд собирается ударить с востока, Алябьев решил предотвратить соединение обеих тушинских частей и в тот же день встретил неприятеля на подступах к городу.

Битва закончилась победой нижегородцев. По приказу воеводы башкирская конница преследовала отступавших тушинцев до самой Балахны. Остатки разбитого воинства предприняли было попытку запереться в крепости, но посадские люди открыли ворота и выдали их. Зачинщиков восстания отвезли в Нижний Новгород и казнили на городской площади.

После этого совет поручил воеводе Алябьеву продолжить боевые действия и распространить их как можно дальше. В следующих боях, происходивших пятого и одиннадцатого декабря в селе Вормсе, тушинцы также были разгромлены.

Всерьез озабоченные успехами нижегородцев, они обратились за помощью к Яну Сапеге, и тот выслал им на выручку большой польско-русский отряд во главе с Лазаревым и Вяземским. Он прибыл к непокорному городу в начале января 1609 года и был разбит.

С того времени Нижний стал превращаться в опорный центр борьбы против самозванца в Поволжье. Окрыленные успехом нижегородцы стали совершать походы на подвластные самозванцу города и вскоре с их помощью были освобождены Арзамас, Муром, Владимир, Шуя, Кашин и Кострома.

XXVI

Между тем царь Василий Шуйский, не надеясь самостоятельно справиться с самозванцем, решил обратиться за помощью к шведскому королю Карлу IX.

Договор со Швецией был заключен в феврале 1609 года. Шведы обязались выделить двухтысячную конницу и трехтысячную пехоту. Это обстоятельство дало повод польскому королю, враждовавшему с Карлом IX, начать войну с Россией. В сентябре коронное войско под началом Льва Сапеги появилось возле Смоленска, а несколько дней спустя туда же пожаловал и сам Сигизмунд.

Под городом оказалось пять тысяч пехотинцев и двенадцать тысяч конников. Ядро войска составляли немцы-наемники. Здесь же были малороссийские казаки и литовские татары.

Перейдя границу, польский король отправил две грамоты, одну — в Москву, другую — в осажденный Смоленск, заявив, что пришел в Русское государство с целью навести в нем порядок.

Недовольные вмешательством поляков тушинцы после долгих препирательств решили вступить с ним в переговоры через королевских послов. С Лжедмитрием они считаться перестали, и тот, поняв, что время его прошло, бежал из лагеря со второй попытки.

Русские тушинцы согласились отдаться под покровительство Сигизмунда и сочинили грамоту, где были такие слова: «…мы, бояре, окольничие… его королевской милости челом бьем и на преславном Московском государстве его королевское величество и его потомство милостивыми господарями видеть хотим».