Агитбригада-3

Эта ситуация меня изрядно нервировала. Попахивало чем-то очень нехорошим. Когда-то, в прошлой жизни я читал рассказ Кинга о кладбище домашних животных. Так вот, там всё это ничем хорошим не закончилось. Боюсь, в моём случае может быть ещё гораздо хуже.

— Не переживай, Генка, — увидел мои сомнения Енох, — Мими всё хорошо придумала.

Я промолчал.

Наконец, мы дошли до ресторана. Енох оказался прав. У входа дежурил мордоворот в форме. Вокруг сновали какие-то ответственные товарищи, а внутри сиял свет и слышались голоса.

Я задумался, как мне попасть внутрь и не привлечь к себе лишнего внимания. И тут Моня сказал:

— Туда! — и махнул рукой.

Ну ладно, раз туда, значит пойду туда. Надеюсь, он дорогу знает.

Моня провёл меня по каким-то узеньким переходам, очевидно в дореволюционное время сюдой ходили слуги, когда выносили помои. Во всяком случае остро пахло тухлой рыбой и кошками. Я шел осторожно, стараясь не оступиться на осклизлых камнях, которыми был выложен пол.

Наконец, переходы-лабиринты закончились, и я оказался в большом помещении, судя по всему это был склад.

— Сюда! — велел Моня.

Я пересек склад и попал в коридор. Рядом находилась открытая дверь, по всей видимости на кухню, где видно было, как дородная тётка вымешивала квашню в большом корыте. Её мощные руки с такой слой вымешивали, что тесто аж квакало, а стол ходил ходуном.

Вот и чудненько, зато моих шагов не было слышно.

Перебежками, я преодолел и этот отрезок пути и очутился, наконец, в смежной комнате с закрытым вип-залом, куда уже перенесли трупы Зубатова, Ирины и безымянного официанта (его имя я так и не удосужился узнать. Что ж, бедняге не повезло).

В помещении находился усатый дядька в форме, судя по всему — главный дознаватель. Кроме него был наш Гудков, а также ещё один мужичок, я помнил его, это был чиновник, от местных властей. Врач в белом халате что-то объяснял толстяку в форме. Тот записывал. Очевидно, протокол, или ещё-то-то подобное.

— Я вам человеческим голосом, в который раз объясняю! — раздражённо говорил Гудков мужику, — не мог Зубатов иметь претензий к официанту. Он вообще в Хляпове никого не знал.

— А как же гражданка Курочкина?

— С Курочкиной он познакомился тогда же, как и все мы! — возмущённо ответил Гудков, — мы репетировали постановку на праздник, а Ирина делала стенгазету и некоторые плакаты для нас.

— Вот бедняга, — сочувственно прокомментировал беседу Енох, — нет, Генка, хоть ты Гудкова и не любишь, но что ни говори, а это собачья роль — прикрывать задницы всем агитбригадовцам. Вот ваши все сейчас сладко спят, а он вынужден тут распинаться. И всё почему? Потому что этот придурок Зубатов, господи прости, решил перед бабой перья распустить.

— Всё зло от баб! — подтвердил Моня, который внимательно следил за обстановкой в зале.

— Ы! — Мими появилась за спиной так внезапно, что я от неожиданности чуть куклу не уронил.

— Давай! — перевёл Моня.

Я положил куклу на пол и сделал два шага назад. Мими наоборот, подошла к самой кукле и потрясла её. Когда появился Епифан, она сказала:

— Ы!

— Вон тот, в синем кителе, — пояснил Моня, показывая призрачным пальцем на труп Зубатова.

— И имей в виду, что самодеятельности мы не потерпим!

— Да понял я, понял! — нетерпеливо сказал Епифан, — я всё сделаю, как вы хотите!

С этими словами он подлетел к трупу Зубатова, немного покружил над ним и вдруг резко влетел прямо в его грудь.

— А я вам говорю, Виктор Зубатов у нас заведовал всей политической жизнью в агитбигаде. Его работой был именно культпросвет безбожников и идеологическая пропаганда. Он был идейный. Вы понимаете? Идейный! А не какой-то там мещанский элемент!

Мужик в сюртуке кивнул и что-то записал в блокнот.

— И если он решил встречаться с этой Ириной, то это свидетельствует только о её высоких нравственно-моральных качествах! И великих человеческих достоинствах. С обычной барышней он бы никогда проводить время не стал бы.

— Угу, великие человеческие достоинства! — хмыкнул второй дознаватель, — сиськи у неё великие, вот и все её достоинства!

— Да что вы себе… — вызверился Гудков, вне себя от ярости.

И тут, в этот момент, труп Зубатова с Епифаном внутри сел на полу и спросил глуховатым удивлённым голосом:

— Товарищи! А собственно говоря, что здесь происходит?

Глава 8

В помещении моментально воцарилась такая тишина, что было слышно, как стучат о паркет капли воды из перевёрнутого на столе стакана.

Епифан-Зубатов продолжал сидеть на полу с негодованием глядя на собравшихся.

— Пожалуй, повторю вопрос — что здесь происходит?

Какая-то дамочка в платье с пышными оборками, явно из понятых, грохнулась в обморок. Дознаватель икнул, а директор ресторана испуганно перекрестился.

— Зубатов! — воскликнул Гудков. По сути он был единственный, кто не растерялся. — Ты жив! Что здесь произошло? Рассказывай!

— А ты что здесь делаешь? — сориентировался Епифан-Зубатов и вопросительно посмотрел в ту сторону, где прятался я.

— Он же тебя сейчас спалит! — возмутился Моня и, подлетев к нему, грозно зашипел, — ты что творишь, додик? Забыл, кому жизнью обязан? Так я сейчас быстро Мими на тебя напущу.