Агитпроп. Идеология победы

— У меня есть версия, что сейчас на этих двух площадках — в Донецке и Луганске, запущены два конкурирующих проекта. В Луганске он более левый, в Донецке — более белогвардейский, хотя и это большое упрощение. И, вроде бы, стоит определиться, какой из этих проектов простым людям более близок. На мой взгляд, на основе того, что я увидел и услышал, Новороссия — это идея, безусловно, советская, это идея красная, идея справедливости, изъятия собственности у олигархов. Самый главный вопрос сейчас там, краеугольный камень — вопрос о собственности, о том, кто будет контролировать предприятия, как эти предприятия будут взаимодействовать, как будет налажен производственный процесс, куда будет сбываться продукция и т. д. Олигархов это очень беспокоит, потому что если вдруг удастся сохранить контроль над своими завоеваниями, то для них любая идея независимости смерти подобна, потому что даже продавать продукцию «Азовстали» за границу, как это делал Ахметов, с таким неопределенным, непризнанным статусом, будет невозможно. Это значит, что если Донбасс и Луганщина объявляют о своем суверенитете, то России, как стороне, выступающей в качестве защитницы людей в этих регионах, придется прорабатывать промышленную, производственную, экономическую политику для того, чтобы эти регионы поддержать. Речь идет не о том, чтобы повесить их себе на шею и дотировать, а — именно о выстраивании новой производственной цепочки. Ополченцы из батальона «Заря» зачастую прямо говорят, что приехали «восстанавливать Советский Союз», о том же мне говорили девять из десяти людей. Поэтому, идея, безусловно, красная, никакая не монархическая, никакая ни белая. На 100 % — белогвардейские идеи этим людям не близки, но они близки некоторым полевым командирам. Они близки некоторым из тех, кто хотел бы посадить своих сторонников на освободившиеся директорские места крупных предприятий и выстроить новую «правильную» православную русскую олигархию. Я думаю, что народ ни в Донецке, ни в Луганске такой вариант развития событий не поддержит.

За то время, что вы были там, были ли свидетелем нарушений режима перемирия?

— За то время, что я там находился, обстрелов не было. Однако, даже простой визит в Луганскую областную клиническую больницу показал, что последних погибших и раненых в больницу привезли 16 октября. Как мы понимаем, перемирие длится гораздо дольше, а боевые действия продолжаются, пусть они и не всегда видны, не всегда заметны (Меморандум от отводе тяжелого вооружения от линии фронта был подписан 19 сентября, само Минское соглашение датируется 5 сентября, — прим. Накануне. RU). Может быть так, что обстрел идет с одной стороны города, а на другой стороне — не знают об этом… Постоянно работают диверсионные группы с обеих сторон, обмениваются снайперскими уколами, идет пропагандистская война на улицах — в Луганске все стены изрисованы лозунгами в поддержку ЛНР, но периодически находятся граждане, которые их зарисовывают, пытаются писать что-то про Бандеру или про предательство матери-Украины. Это тоже происходит.

4 ноября в России во многих городах прошли «Русские марши», выходили и под украинскими флагами и с пробандеровскими, национал-социалистическими лозунгами. Как к этому относитесь после всего, что увидели в ЛНР?

— Я плохо отношусь к идее «Русских маршей», но хорошо отношусь к Минину и Пожарскому. Мы прекрасно помним, что сам этот день — 4 ноября, был сконструирован с целью вытеснить из народной памяти 7 ноября — день Великой Октябрьской социалистической революции. То, что сейчас происходит на Луганщине, многими участниками этого процесса, многими ополченцами воспринимается именно как революция, именно как восстановление попранной справедливости, и я думаю, что, по крайней мере, в ЛНР «русские марши» проходить будут вряд ли — там есть чем заняться помимо этих вещей.