агланолн

– Разумеется. За исключением вашего поведения. Так, например, вчера ваши коллеги были поражены тем, что вы вели с ними разговор, отвечая на их невысказанные мысли. Как так? Непроизнесенные слова. До этого вы, как мне стало известно, спустили с лестницы женщину, просто пришедшую на обследование. Затем устроили исступленный танец-катарсис. У вас была истерика, вы плакали и бились головой об стену, а иногда на вас находили приступы дикого смеха. Потом вы сбежали. Сегодня же вы пришли на работу в спокойном состоянии и благополучно произвели холецистэктомию за пять с половиной минут. Операционная сестра до сих пор в шоке: на такой скорости ваши руки стали почти невидимы. Зато потом вы перебили окна в хирургическом отделении, устроили драку. Не знаю, что с вами произошло. Возможно, случился какой-то качественный сдвиг. Либо же, все-таки, имелся экзогенный фактор, вызвавший эту странную реакцию.

Лицо Хвана вдруг расслоилось. ещё три головы жили каждая своей жизнью: одна немного опустилась, что-то читая, вторая закивала, третья повернулась почти в профиль.

Три головы из четырех вели разноголосый монолог. Нередко отдельные слова совпадали, и в тот миг все лица как бы вспыхивали, становились ярче и четче.

Все Хваны находятся на разных уровнях, подумал Вадим, и я их вижу, но ни в коем случае не должен подавать виду.

И вдруг он вынырнул на поверхность. Это был его старый добрый мир (а может, не такой уж добрый), в котором он родился и вырос. Его нельзя было спутать ни с чем другим – так же, как, пробудившись, невозможно спутать явь со сном.

Он оторвал голову от подушки и увидел, что действительно связан. Но это всего лишь смирительная рубашка, да ещё пара кожаных ремней сверху. Под ним обычная пружинная кровать. Рядом стоит тумбочка. Нет никакого стеклянного экрана. На стуле сидит Хван. Он держит в руках цветные карточки Люшера. А за его спиной грузная пожилая санитарка, согнувшись, моет пол.

– Итак, – сказал Хван, поднимая две карточки, синюю и фиолетовую. – Какой цвет вы предпочтете?

Но все опять изменилось. Стеклянный экран вернулся на место. Санитарка исчезла. А под копчиком снова оказалась твердая металлическая утка.

– Итак, – проговорил Хван четвертого уровня. – Есть определенные системы, которые обеспечивают управление психикой на достаточно большой для осознания глубине. Вы не в состоянии их контролировать. Скорее напротив: они контролируют вас. Надо признать: ваши управляющие системы обладают незаурядным интеллектом. У большинства людей функции этих систем заключаются лишь в психической защите и адаптации. Люди либо приспосабливаются к стрессу, либо реагируют на него психозом, неврозом и тому подобное.

– Вы считаете, меня надо лечить от невроза?

– Кто сказал, что я вообще буду вас лечить? Просто Михаил Сергеевич попросил немного за вами поухаживать, пока не восстановится ваше нормальное душевное состояние. Вы не страдаете неврозом или психозом в привычном смысле этих слов… Сверхреакция! Вот, на мой взгляд, вполне подходящий термин. Если вы предложите другой, я с удовольствием рассмотрю. Так что давайте с завтрашнего дня приступим к работе. Природу этого явления нам с вами предстоит выяснить. Важно, чтобы мы и в дальнейшем могли поддерживать столь тесный контакт. И вообще, предлагаю вам сотрудничество.

– Сперва развяжите.

– Нет. Вы будете связаны и постоянно находиться под медикаментозным гипнозом. Вы ведь уже догадались, что сейчас мы с вами находимся не столько в палате, сколько внутри вашего подсознания. Мой опыт, постоянная практика, помогают мне работать с пациентами здесь, в астрале. Или, как выражается мой брат, на четвертом уровне. Хотя, скажу сразу, его точку зрения на устройство человеческой психики я разделяю меньше всего, – он поморщился. – Это увлечение брата мистикой… Вероятно, вы в курсе? Он считает, что каким-то образом содействовал вашему изменению. Если у вас был стресс, и причиной его был мой брат или его приятель Галах, вы должны мне об этом сказать. Ну, не обязательно сейчас.

– Вот видите! – сказал Расин со злорадством. – Ни черта вы не знаете! Вы подозреваете собственного брата в то время, когда он просто обратился к вам за помощью. Оставьте меня в покое!

– Мой брат – крепкий орешек. Он умеет блокировать свой астрал, и черта с два согласится на проведение группового психотерапевтического сеанса, в котором будет участвовать вместе с вами. Но я все равно разберусь, в чем здесь причина. – Голос Хвана чуть заметно дрогнул.

Вадим посмотрел ему в глаза и изобразил презрительную улыбку.