Агломерат. Последний Оплот

— Он сумасшедший, — участливо ответил боец. — Пойми, тебя выбрали. Вы будете биться.

— Расскажи, — коротко спросил Марк.

— Восемь камер, восемь участников, — ответил конвоир и быстро осмотрелся. — Восемь самых опасных воинов пустыни. Лучшие из лучших, твой знакомый убил шесть человек в плену, поэтому его и взяли. Он совершенно безбашенный и беспощадный, в честь воцарения императора устроят гладиаторские бои.

— Почему ты мне это говоришь?

— Очень просто, — ухмыльнулся воин. — Я на тебя поставил. На Эрика ставит подполковник Гордеев, кроме того он его еще и какими то препаратами колет. Он и раньше был долбанутый, теперь совсем с катушек съхал. Твой друг уже не жилец, его сначала психотропными препаратами кололи, затем перед самым боем допингом обколют. А пока он как заведенный кружится.

— Чего ты хочешь? — спросил Марк.

— Да ничего, — покачал головой конвоир и только сказал, — свои деньги не потерять. Вот и все. Хотел, что бы ты знал, с кем тебе придется биться.

— Ну и? — ухмыльнулся врач.

— В первой камере сидит проклятый, — конвоир махнул в сторону и объяснил, — шестьдесят голов человеческих в его убежище нашли, отморозок конченый, даже язык человеческий забыл. Во второй и третьей сидят два наших, каратели — они приказа ослушались, вот Артемьев и приказал их на мясорубку пустить. Сами по себе не очень сильные, но будут вместе держаться, вот что опасно. В четвертой местный собиратель, когда его хотели взять в плен, он голыми кулаками убил четырех карателей. В пятой сидит пират из Европы, ни черта по-русски не понимает, только скалится и проклятья шлет. В шестой сидит Воронежский охотник, в вот в седьмой, которая совсем рядом с тобой, твой дружок. Сумасшедший Эрик.

— Как его нашли? — спросил Марк.

— Я толком не знаю, — пожал плечами тот, — в битве под Воронежем выскочил прямо на грузовые машины, которые собирали обломки.

— Теперь все ясно, — кивнул тот и уселся на кровать, — теперь все ясно…

— Чего ясно то? — спросил конвоир и уставился на охотника.

Но Марк ему не ответил, воин уселся на кровать и зажал голову между огромными ладонями. Конвоир еще какое то время постоял возле решетки, воровато оглянулся и сказал:

— Ну ладно, я пошел. Не подведи, охотник.

Когда он ушел, Марк еще несколько часов так сидел и что то тихо шептал. За стеной, в которой сидел Эрик, постоянно раздавался перманентный стук, словно кто то долбил по стене кулаком. Врач подошел и проговорил, опустив голову:

— Эрик, скажи честно. Ты специально косишь под психа? Скажи, не молчи.

После этих слов стук прекратился, какое то время за стеной была тишина, затем раздался тихий пронизывающий до костей шепот:

— Я тебя резать буду. Иди сюда. Иди… иди… — голос постепенно переходил на крик, с каждым словом Эрик кричал все сильнее и сильнее.

По коридору раздался звук топающих сапогов и голос:

— Чертов Гордеев, переколол наркотой этого идиота. Теперь всю ночь кричать будет. Перестань прыгать! Обезьяна!!!

— Ничего, пускай бесится, перед самым боем ему вколют смертельную дозу — хмыкнул второго голос. — Я слышал, что он вот так будет прыгать, затем сердечко не выдержит. Минут на сорок его хватит, потом просто упадет и все.

— Ну и черт с ним, — безразличным голосом ответил второй. — Заткнись, ублюдок!!!

Но Эрика окрик не сильно испугал, он все продолжал выкрикивать бессвязные слова. Громко топая сапогами, конвоиры удалились. Марк прислонился к стене и тихо прошептал:

— Эрик, что же они с тобой сделали… как ты. Ты же тогда выскочил из снегохода, что бы от нас отвести подальше. Ты… мой настоящий друг, самый лучший, а помнишь, сколько раз ты мне жизнь спасал? Я тебе десять, ты мне девять, ты… Я не могу тебе помочь, ты сейчас бьешься в истерике, а я не могу что то сделать. Я белый охотник в заточении… ты.

— А как ты поступишь, если в этой мясорубке ты останешься с ним один на один? — раздался голос людоеда из первой камеры, которая была напротив.

— Тебя это волновать не должно, — ответил Марк и подошел к прутьям совей клетки.

— А что так? — из темноты камеры напротив показалась фигура людоеда. Выставив изуродованное лицо, проклятый гавкнул, — ну? Что? Что? Охотник?

— Я тебя первым убью, — просто сказал Марк и лег на кровать.

— Посмотрим, — ощерился острыми зубами людоед и вытянул язык. — Обожаю охотников, откормленные, вкусные… я отрезал много голов охотникам…

Но Марк словно отключился от реальности, он тихо лежал с открытыми глазами и напряженно думал. Правила. Турнир. Смерть. Должен остаться только один.

Рубикон