Агнесса среди волков

В тот самый день, когда мы с Виолеттой первый раз поехали на сеанс к Вадиму, я почувствовала первые грозные признаки надвигающейся беды. После визита Витя отвез меня на Ордынку и, взбежав по привычке по мраморной лестнице и чуть не попав в ведро с краской, оставленное в темном коридоре, ведущем к нашему офису, нерадивыми малярами — ремонт все еще продолжался, попала в предбанник, где за компьютером восседала Света. В прошлый раз я заметила, что у нее заплаканные глаза, и потому спросила:

— Ну как сегодня настроение?

— Еще не знаю, — ответила она и в ответ на мой недоуменный взгляд добавила, кивнув на дверь Юриного кабинета: — Они еще не прибыли.

Бедная Светлана! Как ужасно, когда твое настроение зависит исключительно от расположения духа начальства!

Выяснив, что Юра с Женей и Эльвирой в банке, но ожидаются очень скоро, я прошлась по комнатам. Один из программистов за компьютером был погружен в какую-то самую последнюю игрушку: на мониторе мелькали сказочные персонажи неземного происхождения, и картавый голос за кадром быстро произносил английские фразы. Он кивнул мне, не отрываясь от экрана. Мила сидела в своем закутке, демонстративно делая себе маникюр; в помещении резко пахло жидкостью для снятия лака, так что я даже закашлялась. Она зыркнула на меня своими сильно подведенными глазищами и даже не поздоровалась; на лице у нее была написана нескрываемая неприязнь. Я поспешила ретироваться, отметив про себя, что заниматься на рабочем месте своими ногтями — уж чересчур, это подходит для государственного предприятия — что взять с бюджетников? — но никак не для частной фирмы.

В соседней комнате сотрудники пили чай. Когда я вошла, общий разговор прекратился, и я поняла, что они обсуждали начальство. Пауза затянулась, пока наконец Володя, молодой парень, работавший в «Компике» без года неделю и занимавшийся реализацией, не встал и не предложил мне сесть на его место. Я уселась, он налил мне чаю — очень слабого, я такой не люблю — и принес себе табуретку из дальнего угла. Я не нашла ничего лучшего, как заговорить о погоде; еще немного, и я произнесла бы сакраментальную фразу: «В Лондоне прекрасная погода, но в Ливерпуле идут дожди». Эта мысль меня развеселила, и я постепенно перевела разговор на общие темы; программисты оживились, и чаепитие стало походить на чаепитие, а не на поминки по былым временам, когда фирма процветала, и по тем еще более давним временам, когда при Брежневе каждый мог быть спокоен за свой кусок хлеба с маслом… Наш искатель третьего глаза Толя в беседе участия не принимал, но смотрел на меня с подозрением. Я не сомневалась, что именно он мутит воду, вместе с Милой, конечно.

Пол конец Саша пустился в ностальгические рассуждения о «железной руке»: обычно его не слушали, но на этот раз его никто не прерывал. Я поняла, что с меня хватит; на мое счастье, приехали Юра с Женей, и я пошла в Юрин кабинет. Да, если нападения на меня начались бы сейчас, а не тогда, когда внешне в фирме все обстояло хорошо, можно было бы предположить, что меня пытается убить кто-то из наших сотрудников.

Но серьезно поговорить нам не удалось: у Юры нашлась для меня срочная работа. Из Франции наконец-то пришел длиннющий факс: мадам Альтюссер сподобилась наконец с нами связаться, и я уселась за перевод. Разговор состоялся на следующий день, и я никогда еще не видела брата таким мрачным. Мы втроем сидели у него в кабинете, я, как всегда, примостилась на его рабочем столе, подвинув в сторону бумаги.

— У Эльвиры серьезно заболел внук, и ей срочно нужны деньги. Конечно, она подождет, займет, она в конце концов на проценте, но такой классный бухгалтер, как она, в любой большой фирме получал бы миллионы… — начал Женя.

— Что делать, надо всем подтянуть пояса. — Голос Юры звучал сурово.

— Может, отправить людей в отпуск? — Женя, наоборот, держался неуверенно. Чувствовалось, что он в бизнесе недавно. — У нас есть в запасе кое-какие программы, и если сейчас их продать, можно расплатиться с сотрудниками…

— Нет, ни в коем случае. Мы не можем подарить своим конкурентам ноу-хау, эти программы нужны нам для дальнейшего развития. — Интересно, откуда в моем брате такая жесткость? Что-то я ее раньше не замечала.

— Боюсь, если дела и дальше пойдут так, половину сотрудников придется просто уволить… Тут в разговор вступила я:

— Двоих уволить надо прямо сейчас; твою возлюбленную Милочку — не красней Юра, — и Толю. Если вы этого не сделаете сегодня, то через два месяца вам не придется никого увольнять: сами уйдут. Милочка, насколько я понимаю, занимается интригами, нашептывает всем на ухо что-то исподтишка, а Толя в последнее время вообще не работает, а только разглагольствует. Я уже вам говорила об этом раньше, но вы меня не послушали.

— Ну и пусть все уходят… Миша останется, а это самый ценный кадр. Когда наши дела наладятся — а я убежден, что это будет скоро, — мы наберем новых сотрудников, а может быть, кто-нибудь из них попросится назад.