Агнец на заклание

Он сунул руки в карманы, огляделся, но с места не двинулся. Просто смотрел. И Берди смотрела вместе с ним. На запертую на засов заднюю дверь. Пыльную плиту. Кухонную раковину с брызгами воды. Две смятые банки из-под пива, валявшиеся возле красного мусорного ведра. И третью, на полу возле трупа. На компьютерную технику на кухонном столе – чистенькую, серую и безмолвную. На кровь, размазанную по полу и краю стола, по разбитому транзистору, дверному косяку и одному из стульев. На кровавые следы, оставленные руками и ногами. Ее собственными, а также руками и ногами Грейс, Розали, Чудика. Может, даже Джейсона, Цикады, Сью, Пег… Единственным человеком, который так и не побывал в этой комнате, оказалась Энни. Хотя именно она имела на это полное право.

«А где Кит?»

Эта мысль возникла внезапно. Берди открыла рот, чтобы заговорить с Тоби, но заметила, что он смотрит поверх ее плеча в сторону двери. Высокий и поджарый мужчина с густой копной седеющих светлых волос поднялся на веранду. При нем была сумка из тех, какие носят врачи. Незнакомец вошел в комнату, посмотрел на Тоби, Берди, труп Тревора Лэма, и уголки его губ приподнялись. Привычное выражение, отметила Берди, увидев мимические морщинки на лице незнакомца, протянувшиеся от углов губ к низу подбородка.

– Лэнки, – произнес он, кивнув Тоби и уставившись на Берди.

Это его фамилия. Доктор Лэнки. Берди понадобилось время, чтобы сообразить это. Врач представился таким тоном, словно высказывал замечание. Правда, это слово не могло относиться ни к Тревору Лэму, ни к Тоби, ни тем более к Берди, а самому доктору подходило идеально – настолько, что, наверное, причинило немало страданий в ранней юности[7].

Доктору Лэнки было, наверное, лет пятьдесят, но его старило узкое загорелое лицо, костистый нос, глубоко посаженные глаза, тонкие губы и маленький подбородок, а также множество глубоких морщин. В сочетании с чертами лица они придавали ему почти комически траурный вид. Казалось, его нарисовали как карикатуру, и размашистые черные линии, набросанные художником, сами собой преобразились в живого человека.

– Дэн Тоби, – представился полицейский, протягивая руку.

Доктор Лэнки слегка склонился и подал Тоби непомерно длинную руку, сохраняя дистанцию.

– А это Верити Бердвуд, – сообщил Тоби. – Она обнаружила труп.

Доктор Лэнки кивнул, подумал, решил заодно пожать руку Берди и повторил свою фамилию – на случай, если в первый раз она ее не услышала, – а потом переключил внимание на труп, лежавший на полу.

– Так… Наконец-то.

Заявление прозвучало странно, и до врача, видимо, это дошло. Не сводя глаз с пола, он продолжил:

– К этому все шло с тех самых пор, как он родился, этот парень. – Доктор Лэнки тяжело вздохнул. – Но теперь его беды закончились.

Берди вспомнила, откуда знает фамилию врача.

– Это вы первым осматривали труп Дафны Лэм? – спросила она.

Он неторопливо повернул голову и уставился на нее:

– Да.

Лэнки отвернулся и медленно, с высоты своего огромного роста, склонился над трупом, положив ладони на колени. Минуту он молча смотрел на тело Тревора Лэма. Когда доктор выпрямился, на его лице застыло изумленное выражение. Почти встревоженное.

– Что-то не так? – поинтересовался Тоби.

– Нет, – отозвался доктор Лэнки. – Наверное, не нужно мне топтаться тут, пока его не отщелкали?

– Да, пожалуй. Кстати, вы не знаете, по какой причине задержка?

– Авария на дороге. Пришлось остановиться. Мы сделали что смогли. Я уехал первым. Остальные едут следом.

Пока он говорил, снаружи раздались голоса и топот.

– А вот и они, – заключил доктор Лэнки, и уголки его губы опустились.

Милсон сопровождал через поляну группу новоприбывших. Один из них был в форме, двое других – в штатском. Все рослые, загорелые, с тонкими губами и бесстрастными лицами. На мгновение, едва рассмотрев этих людей, Берди подумала, что она уже видела их – в пабе Хоупс-Энда. Прибывшие выглядели точно как те мужчины, которые с застывшими лицами наблюдали подробности разворачивавшегося там действия, подпирали стену, ничему не удивлялись, прихлебывали пиво и молчали.

Могут ли эти люди быть теми же самыми? Несколько посетителей паба просто переобулись, надели пиджаки, а один из них – форму, и переместились из первого ряда партера на сцену? Нет, конечно, это невозможно. Дэн прав. Просто на нее подействовала сама атмосфера Хоупс-Энда. У Берди защипало глаза, и она потерла их, просунув пальцы под очки.

Тоби вышел на веранду, и Берди воспользовалась случаем, чтобы тоже выскользнуть из дома. Она прислонилась к стене, потом решила присесть. Ноги болели. Спина ныла. Джуд, наверное, уже в больнице. Скоро можно будет позвонить туда. Выяснить, как он.

Берди наблюдала за встречей полицейских. Ей вспомнилось, как собаки ходят кругами одна вокруг другой, ожидая неверного шага, малейшего признака агрессии. Опять последовали рукопожатия на расстоянии. Никаких улыбок. Затем все вместе направились к хибарке, старательно сохраняя дистанцию и изображая непринужденность.