Агнец в львиной шкуре

— Вот, возьми! Забирай своего брата! Он никогда не любил никого из нас. Мы все были для него только красивыми игрушками, тешившими его самолюбие. Даже той, к которой он воспылал преступной страстью, твой брат не дал ничего, кроме смерти! Поэтому не кори меня за моё равнодушие и холодность! Не кори!

— Смерть… — рассеянно, словно в забытьи, повторила Вибха, медленно отступая назад, к окну и продолжая прижимать к груди моего ребёнка. — Она бродит по этому дворцу, ещё вчера наполненному радостью и счастьем…

— Вибха! Отдай мне моего сына! — твёрдо сказал я, делая шаг в её сторону.

Опустошённый взгляд девушки остановился на мне, казалось, не замечая меня.

— Это вы принесли смерть в этот дворец! — медленно произнесла она. — Вы отняли у меня счастье!

— Вибха! — окликнула её взволнованная Падма, тоже почувствовавшая неладное. — Верни Камалу его сына! Слышишь?

Но в ответ девушка лишь отчаянно затрясла головой, словно защищаясь от её слов. Она продолжала пятиться назад, подходя всё ближе к распахнутой створке окна, за которым виднелся край обрыва, и глухо шелестела вода в невидимом водопаде.

— Вибха! — снова позвал я. — Не заставляй меня отнимать жизнь и у тебя! Я не хочу этого. Отдай мне сына, и я уйду отсюда.

Девушка взглянула на меня так, словно, мои слова пробудили её ото сна.

— Жизнь… — медленно выговорила она. — Жизнь твоего сына…

Она осторожно подняла ребёнка на руках перед собой.

— Теперь она не нужна моему брату… И мне она тоже ни к чему…

— Вибха! — вкрадчиво повторил я, делая в сторону девушки ещё несколько осторожных шагов. — Просто верни мне сына… Дай мне его… Ну же… Будь умницей…

Я протянул к ней свои руки, но она испуганно прижала ребёнка к своей груди и проворно выскочила в распахнутую створку окна.

— Нет, Вибха! Не делай этого! — крикнула ей вдогонку Падма, и её возглас подхватило сразу несколько испуганных женских голосов за моей спиной.

Я выпрыгнул в окно вслед за Вибхой, которая остановилась на краю обрыва. Выхватил из-за пояса оружие, направляя его на девушку.

— Стой! — предостерегающе воскликнула она, подняв плачущего малыша перед собой.

Сердце моё похолодело. Я взвёл курок, готовый выстрелить.

— Стой, Камал! — решительно повторила Вибха. — Стой, где стоишь! Иначе… иначе не станет его! Может, тогда ты почувствуешь боль, которая переполняет меня до краёв!

Она бросила быстрый взгляд вниз, под обрыв, где рокотал водопад. Затем посмотрела в сторону охваченного пожаром города. Сказала печально, с надрывом:

— Чанчжен сгорает… сгорает дотла! Что останется нам?.. Только пепел!

Она перевела взгляд на меня, и глаза её до краёв наполнились слезами. Глотая их, она произнесла дрожащим голосом:

— Вы отняли у меня всё! Но и я отниму у тебя последнее!

Девушка быстро вытянула руки над пропастью, держа в них плачущего малыша.

— Нет, Вибха! Нет! — предостерегающе поднял я руку. — Отдай мне ребёнка! Пожалуйста, отдай его!

— Возьми его… возьми, если сможешь! — Вибха развела в стороны руки и, закинув назад голову, разразилась громким нечеловеческим смехом.

Крохотный кулёчек из белоснежного шёлка стремительно полетел вниз. Всего лишь мгновение понадобилось мне, чтобы отбросить в сторону оружие и кинуться вниз, под грозный грохот водопада и надрывные рыдания Вибхи, упавшей на колени на краю обрыва. Ещё несколько мгновений головокружительного падения, и я подхватил драгоценный дар, который оставила мне Юли, и крепко прижал хрупкое тельце младенца к своей груди.

В следующий миг я с головой погрузился в белую кипень грохочущего потока, бросившего меня на скользкие скалы, а затем понёсшего вниз, к подножью горы, нещадно ударяя о торчащие из воды камни и бросая в лицо охапки клокочущей воды.

Тупая боль разлилась по всему телу, но я не обращал на неё внимания. Мой сын — моя душа — был со мной! Я держал его — живой, трепещущий, комочек родной плоти — на поднятой над головой руке, спасая от стремительной воды, и сердце моё наполняла светлая радость, пришедшая на смену тоскливой печали. Ничто другое сейчас уже не было важно. Даже то, что скорая смерть ожидала меня.

Я быстро терял силы, видя как вокруг нас, в воде растекается тёмное пятно моей крови, которое с каждой минутой становилось всё больше, превращая мутные воды в багровую пену. Ноги немели. Я с трудом удерживал своё тело над водой, с каждой минутой погружаясь в накатывавшую бурлящую пучину, захлёбываясь, но из последних сил стараясь сохранить в неприкосновенности свой бесценный груз.

«Не паниковать!.. Нельзя паниковать!.. Нужно, расслабиться… тогда я смогу продержаться в воде дольше… Моё тело станет опорой, живым плотом для моего ребёнка… Мой сын будет жить… Кто-нибудь спасёт его… Кто-нибудь придёт на помощь…».

Я замер, широко расставив ноги и закрыв глаза.

Последний глубокий вдох… Последний прощальный взгляд на мир вокруг…

— Не плачь мой мальчик!.. Твой отец с тобой!..

Набежавшая волна упала сверху холодной тяжёлой стеной. Я погрузился в призрачный голубой мир, пронизанный кровавыми солнечными бликами, и почувствовал, как мои лёгкие наполняются водой.

Дыхание остановилось. В глазах потемнело.