Агния Барто

Перед А. Барто была очень трудная задача, к которой она сначала не знала, как и подступиться. Как найти детей, ныне ставших уже взрослыми, а потерянных в том возрасте, когда они подчас, приведенные в детские приемники, почти ничего не умели рассказать о себе или о своих родителях, не знали даже своего настоящего имени (вот почему среди бывших воспитанников детских домов так много людей с фамилией «Неизвестный»)? Задача, казалось бы, неразрешимая.

«Как найти? Иногда невозможно, иногда трудно,— говорит автор.— Но пытаться надо снова и снова...» И А. Барто, проявляя подчас невероятное упорство и творческую изобретательность, снова и снова бралась за решение сложнейших задач со множеством неизвестных, и не только бралась, но и находила свой особый «ключ» к их решению, внося в самый процесс розыска некогда пропавших детей нечто новое, открытое и примененное ею на практике. А «ключ» этот помогла найти многолетняя активная дружба поэтессы с детской аудиторией, огромный опыт общения с нею. Вот этот-то опыт и подсказал: «...ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и часто запоминает виденное на всю жизнь. Пришла мне в голову такая мысль: а не может ли детская память помочь в поисках? Не могут ли родители узнать своего взрослого сына или дочь по их детским воспоминаниям?»

Оказалось — могут, и детские воспоминания, удивительные своею конкретностью, выразительностью, а подчас и неповторимостью («мы с мамой пошли в лес по малину и встретили медведя, а когда я убегала, то потеряла новую туфлю...»), во многих случаях и явились тем «ключом», с помощью которого и решались самые сложные задачи.

«Я не помнила имена мамы и папы, но все, что окружало нас, я сестре рассказала...» — сообщает одна из корреспонденток А. Барто, — и такие воспоминания подчас являются тем звеном, какого только и не хватало для того, чтобы замкнулась вся цепь и поиск завершился удачным результатом. Так автор повести выступает здесь не только как художник, отображающий один из участков нашей действительности, но и как открыватель и исследователь, сумевший внести в затронутую им область общественной деятельности и в самый процесс розыска нечто свое, новое, лично им открытое и утвержденное на практике. Детские воспоминания — это было уже нечто определенное, что и помогло во многих случаях А. Барто в ее особом поиске — то звено, за которое можно ухватиться.

«Вот что такое детские воспоминания! В который раз они возвращают человеку его родных...» — восклицает автор, вовлекая нас в самую «лабораторию» своих поисков, снова убеждаясь в успешности открытого им метода, — и нельзя не разделить вместе с ним закономерной гордости человека, упорство, активность и находчивость которого вновь привели к успешному результату, принеся счастье многим и многим людям, чьи семьи, некогда разлученные, снова воссоединились. Но следует заметить и то, что автор повести не только делится с нами итогами своих находок, но и посвящает нас в их историю, в ее сложный и запутанный ход, в ее трудности и связанные с нею переживания, в те сомнения и колебания, какие возникали у него по ходу «поисков человека» (не случайно, помимо «Дневника поисков», у Барто заведена и особая «Папка сомнений», куда заносятся случаи особо трудные, когда в письмах нет ясных и определенных данных, необходимых для объявления розыска,— а вместе с тем их нельзя считать и совсем безнадежными!). Ведь почти за каждым таким письмом — судьба человека, его последняя, может быть, надежда на встречу с самыми близкими ему людьми...

Порою кажется: письмо надо отложить, но вот какая-то ниточка в нем все-таки тянется и блестит, может быть, кто-нибудь и ухватится за нее... Может быть, для кого-то она окажется нитью Ариадны, выводящей на единственно верный путь из самого сложного лабиринта? И вот письмо включается в передачу, и подчас совсем не напрасно!..

А иногда, казалось бы, все сходится, но вот какого-то звена все же не хватает, и вся цепь рассыпается на наших глазах, и упорные усилия ни к чему не приводят... Бывает и такое!

Да, тут все сложно, трудно, а норою и противоречиво, как в самой жизни, верный ответ никем не подсказан, его никто не может определить заранее, все надо искать и решать самому,— и, должно быть, немало самых острых переживаний, беспокойных часов и трудных раздумий доставили автору повести его «Дневник поисков», «Папка сомнений» да и другие материалы, связанные с передачами «Найти человека». Барто доверительно делится с нами всеми своими переживаниями, словно бы вовлекая нас в самый процесс поисков, что и придает живость и непосредственность ее повествованию.