Агния Барто

Вместе с тем, как явствует из размышлений и наблюдений автора, даже и найденный им «ключ» сам по себе не смог бы разрешить необычайно сложные задачи, возникавшие по ходу поисков, если бы не участие множества слушателей передач. И здесь у автора нашлась масса добровольных деятельных помощников: люди всех возрастов и даже дети; вот некая пенсионерка бесхитростно и деловито сообщает в своем письме: «Я уже давно не работаю. Конечно, помогаю дочери, у нее дети, двое... Все же у меня остается время жить для себя, и я хочу принять хоть какое-то участие в величайшем деле поиска. Если найдете возможным, поручите мне что-либо».

Да, подчеркивает автор, приводя это письмо, «в старое выражение вложен новый смысл. Видно, для многих «жить для себя» — значит жить для других». Так, активное участие в поисках некогда пропавших детей приводит автора к выводам необычайно широкого морального и психологического характера, связанным с внутренним миром нашего человека, с тем новым, что появилось в нем. Передачи «Найти человека» держатся, как говорит автор повести, «на действенном сочувствии к чужому горю»,— и об этом свидетельствуют тысячи и десятки тысяч писем слушателей передач, и каждое из них — то практически-деловитое, а то и детски-наивное («Хочу вам помогать искать, кто потерялся. Но у меня имеется вопрос: разрешают ли этим заниматься, если двойка в четверти?..») — пронизано духом живого и действенного сочувствия чужому горю, стремлением помочь человеку в его беде. Без такого активного содействия нельзя было бы добиться успеха в этом большом и добром деле.

Автор знакомит нас с ними — с людьми самыми обыкновенными и с виду ничем особым не примечательными, которых мы повседневно встречаем. Но стоит присмотреться к ним поближе, станет очевидным, как обманчиво это первое и поверхностное впечатление и в какой высокой мере они наделены теми качествами, какие не могут не вызвать гордости за них — наших соотечественников и современников. Вот «пятеро из электрички» — это девушки, которые загружены по горло учебными делами, подготовкой к экзаменам, домашними делами,— а в их портфелях, рядом с учебниками по пищевой промышленности, лежат десятки и сотни писем,— и на каждое надо ответить. «Два года подряд эти девчонки по своей охоте занимаются невеселым делом: помогают отвечать на письма тех, кто ищет своих близких». Однажды все свои каникулы они провели в радиокомитете — «с утра до вечера, как штатные сотрудники, сидели над письмами... А если попадалось сложное письмо,— продолжает автор,— одна из девочек читала его вслух подругам, и тогда весь вагон втягивался в обсуждение чьей-то трудной судьбы».

Вот благородные черты нового советского человека, так бережно и любовно собранные и отмеченные в этой повести.

Вовлекая своих читателей и слушателей в атмосферу предпринятых им розысков, вызвавших множество сердечных, а вместе с тем активно-деловитых откликов, автор делится с нами вызванными ими переживаниями, раздумьями, наблюдениями:

«Никогда я не отличалась восторженностью, но тут ловлю себя на восхищении скрытым подвигом, повседневным житейским героизмом...» И это умение подметить черты подвига и героики в их самых обыденных и повседневных проявлениях и определяет пафос повести «Найти человека». Тысячи и десятки тысяч корреспондентов активно отозвались на передачи «Найти человека», полностью воплощая ту мысль, что «помочь человеку — нравственный долг каждого», и всем характером и пафосом своих писем подтверждают, что это для них не риторические слова, а стимул активных действий. В связи с этим автор замечает:

«Неощутимо входят в нашу жизнь черты новой нравственности. Порой мы их даже не замечаем, но бывают минуты, когда эти черты выступают особенно явственно...» И в повести «Найти человека» эти черты находят своего внимательного и пытливого исследователя, свое углубленное осмысление, обогащающее наше представление о советском человеке. А вот одно из совершенно конкретных и вместе с тем весьма широких и существенных наблюдений над характером нашего человека, вызванное ознакомлением с потоком поступающих к автору писем:

«Бросается в глаза, что почти все рассказывают о своей беде без жалоб, без позы. Чувство достоинства помогает им быть сдержанными; не сентиментальны они и в проявлениях своей доброты. Не встречаю в письмах слов: «бедный», «несчастный», «бедняжка». Пишут по-другому: «Если мои сведения смогут помочь такому-то, буду рад». Вмешиваясь в поиск, люди скорей деловиты, чем жалостливы, и потому помощь их действенна. Их вмешательство часто бывает решающим».

Да, тут подсмотрена крайне характерная черта, присущая нашим людям,— вера во внутреннюю силу советского человека, которого можно лишь оскорбить вздохами и жалостливостью,— а такого рода наблюдения заставят не одного читателя основательно задуматься о характере нашего человека.

Автор подчеркивает неизбежный и знаменательный вывод из массы адресованных ему посланий: