Агония

Снизу, из каюты, доносились соблазнительные запахи: маленький экипаж полицейского катера готовил завтрак. Однако после бессонной ночи и пережитых волнений Горман чувствовал себя слишком усталым, чтобы думать о еде. «Ладно, по крайней мере, худшее позади, — думал Горман. — Еще несколько часов, и я смогу наконец забыть о работе и вспомнить, что у меня отпуск». Он зябко поежился и поднял воротник своего длинного черного пальто, спасаясь от пронизывающего ветра. Рядом с Горманом стоял начальник речной полиции. Горману был неприятен и он сам, и работа, которой он занимался: целыми днями начальник полиции бороздил Темзу на своем катере, вылавливая из затхлой воды утопленников, а по ночам пьянствовал в дорогих ресторанах в Золотых Башнях. Его рыхлое тело было затянуто в мундир, дряблая кожа на одутловатом лице имела нездоровый сероватый оттенок, маленькие, заплывшие жиром глазки злобно смотрели на собеседника.

— Не понимаю, как вы тут работаете, — покачал головой Горман.

— А-а, со временем привыкаешь, — махнул рукой начальник полиции. При этом все его три подбородка закачались, словно стопка сырых блинов. — Да вы не волнуйтесь, нам не придется здесь долго торчать. Мы точно знаем место, где она пошла ко дну, так что быстро управимся. Мои ребята настоящие профессионалы, за сегодняшнюю ночь они вылавливают уже двадцатый труп. Большинство наших клиентов самоубийцы, — пояснил начальник полиции, — некоторые случайно падают в воду, попадаются и жертвы преступлений. Но в любом случае, нам приходится выуживать всех, если оставить трупы разлагаться в воде, тут нечем будет дышать… Мм, чувствуете? — Толстяк потянул носом: — Как аппетитно пахнет жареными колбасками, кажется, завтрак готов.

— Вы доверяете своим людям? — спросил Горман.

— Да, абсолютно, — после короткой паузы сказал начальник полиции. — Они ужасно напуганы, даже тянули жребий, чтобы решить, кому заниматься этим делом. Ребята прихватили с собой специальные защитные костюмы и респираторы. Нет, я уверен, они будут молчать, да от них начнут шарахаться даже жены и дети, если выяснится, что они прикасались к ЖИВОТНОМУ.

— Отлично, — кивнул Горман. — Если ваши ребята проболтаются, у вас будут крупные, очень крупные неприятности, — с нажимом повторил он, — Вы понимаете, что я имею в виду?

— Да, сэр, — кивнул начальник полиции.

Его жирные щеки печально закачались из стороны в сторону. Он потупил глаза и принялся с задумчивым видом выковыривать грязь из-под ногтей. Он старался не смотреть на своего спутника, в этом человеке было что-то такое, от чего начальнику полиции становилось не по себе. Разбухшие полуразложившиеся трупы, которые он каждый день выуживал со дна реки, внушали ему гораздо меньший ужас, чем Мэл Горман.

Горман тоже отвернулся и стал смотреть за борт, где на волнах покачивался мусор и гниющие пищевые отходы. Горман заметил проплывающий мимо рваный башмак, покрытый зеленой тиной, и старую куклу с вывернутыми руками, к голове куклы прилип осклизлый кусок полиэтилена.

«Фу, мерзость какая, — подумал Горман. — Сорок три года жизни за Стеной — и Земля превратилась в настоящую помойку». Спасаясь от животных, все население планеты вынуждено тесниться на одной трети земного шара, каждый свободный сантиметр занят постройками, на земле больше нет места садам и паркам — лишь набитые людьми бетонные дома-башни. Когда-то у Гормана был симпатичный коттедж в Канаде, раньше он проводил отпуск там, а не в Лондоне. Но это было очень давно, до нашествия животных, теперь же на месте его коттеджа вырос многоэтажный дом, а на том месте, где когда-то был его сад, жили сотни тысяч беженцев.

— Ага, вот они! — Голос начальника речной полиции прервал грустные размышления Гормана. Вытянув жирный палец, он указал на появившийся вдалеке темный силуэт старого здания парламента. — Мы прибыли как раз вовремя, сейчас вы своими глазами увидите, как мои парни поднимут их на поверхность. А потом вкусный горячий завтрак. Верно, мистер Горман? Хм, честно говоря, я и сейчас не отказался бы от парочки сочных колбасок.

Горман наблюдал за тем, как начальник полиции спускается по лестнице и пропихивает свое жирное тело в узкую дверь каюты, — он был похож на большую ватную подушку, которую пытаются затолкать в крысиную нору.

Горман поморщился: «Что за мерзкий тип».

Мэл Горман продрог до костей и страшно устал. Он мерил шагами палубу, проклиная Элли и мечтая лишь об одном — чтобы все это поскорее закончилось и он смог наконец вернуться в отель, в свой светлый, теплый и уютный номер.

«Хорошо еще, что родители Элли считают, что она мертва, — утешал себя Горман. — Представляю, какой бы поднялся шум, узнай они сейчас о том, что случилось с их дочерью».