Агония

Юна взяла за плечи ослепшую Одри и увела ее в комнату. Пока их не было, Мика нервно мерил шагами дорожку перед домом. Его переполняла злость, Мика недоумевал, как можно до такой степени ненавидеть человека, чтобы швырнуть ему в лицо песком, тем более зная, что перед тобой слепая девочка.

— Не переживай, — мягко сказал Дэвид, — Юна знает, что делать, с Одри все будет хорошо. А ты не дай этому парню вывести тебя из равновесия. Похоже, он как раз этого и добивается: заставить вас нервничать накануне соревнования. Конечно, я согласен, с его стороны это нечестная игра, и все же, Мика, это всего лишь игра, не стоит принимать ее слишком близко к сердцу.

«Нет, папа, — с горечью думал Мика, — к сожалению, это не просто игра. Речь идет о гораздо более серьезных вещах».

Мика продолжал метаться перед домом до тех пор, пока на крыльце не появилась Одри. Девочка радостно улыбалась, ее зеленые глаза ярко сияли — зрение восстановилось.

ГЛАВА 26 Море крови

Злость на Рубена душила Мику; даже засыпая, он не мог отделаться от мысли о нем. Ночью Мике приснился сон: его кипящая ненавистью кровь превратилась в реку. Кровь мощной струей хлынула изо рта Мики и устремилась вниз по склону горы, сметая все на своем пути. Поток обрушился на лежащий у подножия горы город, превращая дома-башни в беспорядочное нагромождение окровавленных бетонных глыб. Одна за другой башни сползали в кровавое море; оставшиеся на их месте искореженные куски железной арматуры торчали вверх, словно воздетые к небу обугленные руки мертвецов. Когда поток иссяк, Мика прислушался к себе, пытаясь понять, жив он или мертв. Но внутри была абсолютная пустота, словно вся кровь выплеснулась наружу, а гнев выжег душу дотла, и от Мики осталась лишь пустая оболочка. Он напоминал высохший тростник с полым стеблем и пожухлыми листьями. Мика смотрел на свои руки, которые рассыпались и прямо на глазах превращались в прах; порывы ветра разносили Мику по мертвой равнине точно пепел потухшего костра.

Проснувшись на следующее утро, Мика вспомнил свой сон и подумал, что папа был прав, когда говорил о намерениях Рубена. Он решил, что не поддастся на уловку этого негодяя и не позволит своему гневу взять верх над разумом. Перед уходом Одри и Мика хорошенько позавтракали, они съели по два больших блина с клубничным вареньем и выпили по чашке кофе с молоком.

— Ты справишься, — сказала Одри, заметив, что Мика с хмурым видом поглядывает на море. — Я знаю, у тебя все получится, — уверенно добавила она.

Распрощавшись с родителями, которые пожелали им удачи, Мика и Одри отправились в кафе, где должны были собраться все участники соревнования. В зале царила атмосфера напряженного ожидания и страха; дети сидели на стульях, уставившись в пол остекленевшими глазами, словно пациенты в приемной стоматолога.

На этот раз сформировали команды по десять человек, и три первые команды уже покинули зал, когда инструктор назвал имя Одри. Она поднялась и вышла на середину зала; мгновение спустя к ней присоединился Рубен. Первое, что он сделал, подойдя к Одри, — нашел глазами Мику и презрительно ухмыльнулся. Мика чувствовал себя так, словно его ударили кулаком в живот, но ему оставалось лишь беспомощно смотреть вслед удаляющейся Одри. Мика пытался не думать о том, почему их разлучили, и сосредоточился на игре.

Имя Мики назвали среди игроков команды под номером пять, в эту же команду попала и Юии, напарница Рубена в первых двух турах игры. Она вышла на середину зала, покачивая бедрами, словно выступающая по подиуму манекенщица. Мика сделал пару шагов в сторону, чтобы не стоять рядом с ней.

«Лео Кертис» — инструктор назвал имя следующего игрока.

Лео поднялся и двинулся к центру зала. Глядя на приближающегося мальчика, Мика почувствовал тот же всплеск интереса, который испытал, когда впервые увидел Одри. От Лео исходило яркое золотистое свечение, не просто отдельные лучи света, но ровная аура, которая светящимся коконом окутывала его с ног до головы. Блестящая оливковая кожа Лео красиво сочеталась с темными закрученными в тугие кольца волосами, похожими на длинные витые веревки, которые рассыпались но плечам мальчика. Запястья Лео были обмотаны черными плетеными ремешками, на мизинце правой руки поблескивало тонкое золотое кольцо. Легко лавируя между стульями, Лео выбрался на середину зала, тянущееся за ним золотистое свечение отмечало траекторию его движения. Спокойная уверенность, сквозившая в каждом движении Лео, заставила всех присутствующих обратить на него внимание.

«Уверенность, но без высокомерия и надменности», — решил Мика. Лео посмотрел на Мику и улыбнулся; его необыкновенно яркие голубые глаза напоминали искрящееся на солнце море.

— Привет. — Мика улыбнулся в ответ.

— Привет. — Теперь Лео окончательно расплылся в белозубой улыбке.