Агония

Власти тоже не спешат привлекать погромщиков к ответственности. Из полиции их благополучно отпустили. И дело не в том (или не только в том), что движение «Божья воля», как и многие другие черносотенные, фашистские и нацистские организации, крышуется спецслужбами. Сегодня «крышуют», завтра «сливают» – в чем проблема? Просто попробуйте взвесить все «за» и «против» того или иного решения с точки зрения Кремля.

На одной чаше весов – миллионы патриотических граждан, которых режим много лет готовил в качестве своей опоры. Много лет сначала исподволь, потом все более откровенно внушал им чуть ли не из каждого утюга: вы православные уже потому, что родились русскими, даже если про это и не знали. Православие – это особое отношение к миру, присущее русской культуре, русскому менталитету, русской цивилизации. Это то, что делает ее высоко духовной, в отличие от бездуховного Запада. Это то, что позволяет выстоять в противостоянии с этим вечно враждебным Западом. А вот плюрализм, терпимость, права человека, свобода выражать любые взгляды, в том числе любое отношение к любым «святыням», – это все глубоко чуждые нашей культуре вещи, которые нам подбрасывает в качестве диверсии все тот же проклятый Запад, чтобы нас разложить и уничтожить.

Короче, быть православным патриотично. Быть православным – норма. Отступление от нормы опасно, ибо нарушает сплоченность обитателей осажденной крепости. И вот уже большинство опрашиваемых социологами граждан говорят, что уважение чувств верующих для них важнее свободы самовыражения в искусстве. Сами они об этих чувствах имеют самые смутные представления, зато такой ответ дает им ощущение принадлежности к большинству. Правда, само это большинство состоит в основном из точно таких же граждан, имеющих смутные представления о религиозных чувствах, зато желающих принадлежать к большинству. И это большинство убеждено, что «духовные скрепы» – это и есть запрет на отступление от государством и церковью установленной трактовки некоторых идеологических символов.

На другой чаше весов – общественное мнение пятнадцати процентов «русских европейцев». Государственная пропаганда уже давно внушила патриотической массе, что это вражеская «пятая колонна», уступать которой ничего нельзя и не нужно. Нельзя, потому что это открывает ворота нашей крепости коварному врагу. Не нужно, потому что эта кучка отщепенцев все равно ничего не значит. Пойти на поводу у этого «общественного мнения» для режима значит потерять лицо перед «патриотической массой». И где будет путинский режим уже завтра без поддержки и энтузиазма этих миллионов, разогретых «крымнашизмом»? Неужели он променяет их поддержку и энтузиазм на сиюминутное одобрение тех, кто в любом случае останется его стратегическим противником?

Так что даже если сейчас Цорионовым пожертвуют, не стоит обольщаться. Путинизм обречен сталкивать страну все дальше в средневековое мракобесие. Ему необходимо постоянно утверждать себя в демонстративном попрании объявленных несовместимыми с русской культурой западных правовых норм. Без этого уже невозможно поддерживать патриотическую «разогретость» общества. И даже если Цорионова как-то накажут, это тут же компенсируют очередной показательной поркой каких-нибудь «охальников» и «кощунников». Потепления отношений между Кремлем и прогрессивной общественностью не будет. Михаил Федотов зря на это надеется.

Это прекрасно понимают лидеры РПЦ. Они знают, что Кремль не пойдет на конфликт с ними. Чтобы не огорчать патриотическую массу, не станет одергивать церковь, фактически признанную властью «первенствующей и главенствующей», несмотря на сохраняющееся в Конституции положение о светском характере государства. Потому-то Всеволод Чаплин и позволяет себе заявлять: «Погрома в Манеже можно было бы избежать, если бы организаторы выставки уважали чувства верующих».

Кому-то высказывания Чаплина показались двусмысленными. На самом деле ничего двусмысленного в них нет. Идеолог РПЦ, фактически второй человек в церковной иерархии, заявляет: жертва изнасилования могла бы избежать изнасилования, если бы уважала чувства насильника.

Чувства насильника не заслуживают уважения. Желание насиловать надо не уважать, а подавлять. Именно от желания насиловать, переходящего в зуд, изнывают все эти «православные активисты», срывающие выставки и спектакли, требующие их запрета. А церковь, не осудившая погромщиков сразу и без оговорок, возлагающая равную ответственность на насильника и жертву, – это церковь черносотенцев, погромщиков и насильников.

Нужно ли при каждом удобном случае повторять, что боевики Цорионова и мракобесы из верхушки РПЦ «на самом деле никакого отношения не имеют к христианству – религии, в основе которой лежат прощение, милосердие и любовь, а не ненависть, агрессия и нетерпимость»? Это было бы естественно для христианина во внутрицерковном конфликте по поводу истолкования вероучения. Но мы имеем дело не с внутрицерковным конфликтом, а с конфликтом между церковными мракобесами и светским обществом.