Агония (ЛП)

Мы с Аресом хорошо ладим. Он больше не огрызается и не говорит гадости.

Мы разговариваем как нормальные люди. И я обнаружила, что у нас больше общего, чем я могла бы подумать.

Ну, не так много общего. Но нам нравятся одни и те же фильмы и музыка.

Ладно, вот и все. Но он мне нравится. Мне нравится то, что он говорит. Мне нравится слушать, как он говорит.

Я обнаружила, что с нетерпением жду наших разговоров в машине.

И за эту неделю у меня не было ни одного плохого момента. Не поймите меня неправильно: потребность в алкоголе всегда присутствует в глубине моего сознания. Просто она была не такой сильной.

Арес ни разу не упомянул, чтобы мы снова вместе посмотрели «Декстера». И я не хочу быть той, кто спросит его. Я не хочу навязывать дружбу тому, кто этого не хочет. Так что мяч на его стороне.

Хотя я умираю от желания посмотреть больше серий «Декстера», и я думаю, не стоит ли мне посмотреть его в одиночестве. Днем, конечно.

Я видела Мисси несколько раз на этой неделе, и это было весело. Она мне очень нравится.

Мы обедали вместе в воскресенье. Она позвонила через несколько часов после ухода Ареса и пригласила меня на обед. Мы встретились в милом маленьком кафе на Таймс-сквер. Она извинилась за то, что пропустила кино, на что я сказала, что ей не нужно было этого делать. Ведь у ее подруги были роды; это было гораздо важнее. Она рассказала мне, что у ее подруги, Аманды, родился мальчик по имени Фредди. Мисси показала мне фотографию ребенка на своем телефоне. Такой чертовски очаровательный.

Затем она спросила меня о Кайле. Она сказала, что Арес рассказал ей. То есть, я попросила его не говорить моему отцу, и он не сказал, но я не подумала о других людях. Думаю, то, что Мисси знает, не проблема, и она сказала мне, что он рассказал ей только потому, что она живет у него в данный момент, и она только что вернулась домой из больницы рано утром, когда он вернулся от меня.

После этого я перевела разговор на нее. Она говорила о своих племянницах, Джиджи и Тее. Она практически сияла, рассказывая о них, точно очарованная тетя. Она показала мне их фотографии. Клянусь, к концу обеда у меня была детская лихорадка.

Мисси никогда не упоминала о картине, которую я подарила Аресу для Джиджи, так что кое-что он держал при себе. И я благодарна ему за это. Я не хочу сейчас ни с кем говорить о своем искусстве — или о его отсутствии.

Мисси также сказала мне, что она училась на психолога в Дартмуте. Она приехала домой на лето и живет у Ареса, как обычно. Она рассказала мне, что ее брат-близнец, Ло, сейчас в Европе, путешествует со своими приятелями. Он учится в университете Пенсильвании, получает степень юриста.

Она рассказала мне кучу всего.

Но я заметила, что она никогда не упоминала о своих родителях. И я никогда не спрашивала.

Я не хочу, чтобы она спрашивала о моей маме, поэтому я не собираюсь задавать ей вопросы о ее родителях.

Но я знаю, что Арес оплачивает обучение в колледже для нее и Ло, так как мой отец однажды сказал мне об этом. Значит, либо их родители не в состоянии финансово помочь им с образованием, либо их нет рядом.

Что-то подсказывает мне, что это может быть последнее.

Во вторник вечером мы с Мисси наконец-то сходили вместе в кино. Только я и она, никакого Ареса на этот раз. Мы снова пошли смотреть «Величайшего шоумена». Для меня — снова, для Мисси — впервые.

Но я была более чем счастлива посмотреть его во второй раз.

У меня была довольно напряженная неделя, по моим меркам, и она была действительно хорошей.

Сейчас я направляюсь в комнату для собраний игроков, чтобы подготовиться к еженедельному командному собранию.

Комната для собраний находится на другой стороне спортзала.

Я как раз прохожу мимо, когда слышу, как произносят мое имя — ну, или его разновидность — и останавливаюсь возле частично открытой двери.

— Итак, Кинкейд… ты и дочь тренера Петрелли.

Я не узнаю голос, но это один из игроков команды. Они единственные, кто пользуется спортзалом.

— Я и Ари, что? — этот голос я действительно знаю. Именно его я полюбила слушать в его машине каждое утро и вечер.

— О, Ари, — поет голос. — Значит, ты с ней в первых рядах. Думаю, так и должно быть, когда ты ее трахаешь.

Что?

— Я не трахаю ее, придурок. И я не называю ее дочерью тренера Петрелли, потому что у нее есть гребаное имя — Ари.

Всего неделю назад он называл меня Уголовницей. Он и сейчас так говорит время от времени, но теперь я воспринимаю это как нечто, превратившееся из колкости в наглость.

— Эй, парень, я бы тебя не винил, если бы ты трахал. Она чертовски сексуальна.

— Я уверен, что твоя жена была бы рада услышать это от тебя.

— Эй, может я и женат, но я не слепой, блядь. А у Арианны Петрелли впечатляющие изгибы. — Затем пауза. — Ты не считаешь ее сексуальной?

— Она нормальная, я думаю. Если тебе нравиться такой тип.

Если тебе нравиться такой тип.

Вау. Спасибо, квотербек.

— Хм… симпатичное лицо, отличная задница. Конечно, она не огромная, но там есть определенная выпуклость.

— У тебя проблемы. Серьезно, тебе стоит поговорить с врачом.

Усмешка.