Агония обреченных

Эдвардс в раздумье пожал плечами:

– По моим данным, это человек, заслуживающий доверия.

– А поподробнее?

– В пятьдесят четвертом Тирадо участвовал в осуществлении плана «Дьявол» в Гватемале. Вы помните, тогда был совершен государственный переворот – свергнуто правительство президента Арбениса. Тирадо входил в ближайшее окружение полковника Диаса, на то время командующего гватемальской армией. Правда, этот Диас…

– Да, да… – качнул головой Биссел, – я знаю, полковник Диас не оправдал возложенных на него надежд. Но я перебил вас, извините, пожалуйста. Что вы еще можете сказать о Тирадо?

– Не много, – вновь пожал полковник плечами. – В пятьдесят восьмом в составе частей второй оперативной бригады морской пехоты участвовал в десанте на ливанское побережье близ Бейрута… – Эдвардс пристально, с многозначительностью посмотрел на Биссела. – Это человек разведки, сэр, – весомо заметил он. – Проявлять пристальное внимание к их человеку… Или вас что-то тревожит?

– Именно потому, что человек разведки, полковник, этот разговор я завел с вами, а не с Эмори, не с Харви и не с Лансдейлом [1] . Есть и другие причины, по которым я начал этот разговор с вами, начальником Управления безопасности, полковник. – Биссел откинулся на спинку кресла, помолчал, промокнул носовым платком выступившую вдруг на лбу испарину.

Эдвардс слегка напрягся, почувствовал – подошли к главной причине сегодняшнего вызова и причина эта, судя по тому, как волновался Биссел, была не из приятных.

– Шеффилд, вы знаете, с какой целью была создана группа «Москит», и какое значение ей придается, – заговорил Биссел. – Вы знаете также: от того как эта группа справится со своей задачей будет во многом зависеть успех операции в целом. Поэтому, все, что касается этой группы, меня – лично меня, – с нажимом уточнил Биссел, – заботит и тревожит не в последнюю очередь. И сегодня повод для тревоги у меня появился. Я располагаю информацией, которая позволяет сделать вывод, что в группе «Москит»… не все в порядке.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Под «не все в порядке» я имею в виду те непонятные процессы, которые происходят в группе. Я буду рад, если вы сможете мне объяснить их и развеете возникшую у меня тревогу. Как, например, вы сможете мне объяснить тот факт, что за последние два месяца из группы было отчислено четыре человека? «За лояльные высказывания в адрес кубинских революционеров…» – так значится в формулировке основания для отчисления. А при более тщательной проверке выясняется, что никаких особых «лояльных высказываний» не существовало. Точнее, не существовало таких высказываний, за которые было бы необходимо так карать. – Биссел снова вышел из-за стола, нервно прошелся по кабинету, затем остановился напротив Эдвардса (тот поднялся, когда встал Биссел; субординация…) – А еще при более тщательной проверке, – повысил Биссел голос, – оказалось, что эти четверо ненавидели режим Кастро сильнее нас с вами. И для этого у них были личные мотивы: все четверо потеряли бизнес на Кубе, а у двоих там погибли близкие родственники. А, сможете вы мне это как-то объяснить?

– Откуда у вас такая информация, сэр? Вернее… – Эдвардс запнулся; он понял глупость и бестактность вопроса; такую оплошность он совершил из-за сильной взволнованности; слишком серьезны обвинения – а в вопросах Биссела они просматривались явно – в адрес контрразведки. В его адрес. – Я хотел спросить: можно ли доверять источнику этой информации?

– Не доверять источнику этой информации у меня нет оснований.

«Кто, Хант или Макбирни? Кто мог выдать информацию, минуя и даже не поставив в известность меня? Хотя, если информацию “сливали” в известность ставить не будут. Хант вряд ли; многим обязан и рисковать не станет, да и не похоже на него; не тот он человек. Макбирни? Этого следует проработать», – лихорадочно прокрутил в уме Эдвардс; на большее времени у него сейчас не было, ответил поэтому он искренне:

– В таком случае, сэр, ответов на ваши вопросы у меня нет.

– Вот и я не знаю на них ответов. А должен знать! Садитесь… – Биссел вернулся на свое место и продолжил уже более спокойно. – Группа сформирована всего из двадцати человек, вы это прекрасно знаете, Шеффилд. Более крупное формирование сохранение строжайшей секретности сократило бы в разы, это вы тоже прекрасно знаете. Четверых из этой двадцатки уже нет, а те, что пришли им на замену, должной подготовки уже не получат. Они просто не успеют ее получить.

Эдвардс поднял на Биссела молчаливый вопросительный взгляд.

– Да, полковник, да… Предварительно: срок начала операции – восьмое – десятое апреля. Времени практически не осталось.