Агония страха

Вадим откинулся на подушку и уставился в потолок. Сегодня хорошее утро. Тихое, прозрачное. Чистая постель, шикарная женщина и покой на душе. А только вчера вечером он остался без крыши над головой и без надежды на спасение. Нет, конечно, он не тешил себя надеждой, что все самое страшное позади. Просто такие минуты бывают очень редко, особенно за последние полтора месяца.

Весь ужас начался еще в Москве, а не в то утро, когда он проснулся в квартире подполковника. Жизнь застигла его врасплох месяцем раньше.

Глава II Месяцем раньше

1. Москва

Некоторое время Юрий Павлович ходил по кабинету, изредка подходя к столу и делая пару глотков холодного чая из своего стакана с знаменитым подстаканником. Наконец он сел за свой огромный письменный стол и выдвинул левый ящик. Там стоял портативный магнитофон. Эту пленку он слушал не первый раз за последние несколько дней, и всегда с особым вниманием. Он нажал кнопку «Пуск», откинулся на спинку кресла и, сплетя пальцы, прикрыл глаза. Магнитная лента медленно завертелась. Из динамиков послышался искаженный звук скрипевшей двери. Зазвучал голос его секретаря.

— Товарищ генерал-полковник, Савельзон Юрий Маркович прибыл, ожидает в приемной. Прикажете пригласить?

— Да, пусть войдет.

В кабинет вошел невысокий, с глубокими пролысинами мужчина лет сорока пяти. Колкий острый взгляд. Со вкусом, дорого одет. И немного суетлив в движениях.

— Рад, что вы согласились меня принять, Юрий Павлович, — сказал вошедший высоким режущим голосом. Генерал подошел к гостю и пожал ему руку.

— Как я догадался, разговор у нас с вами будет носить конфиденциальный характер. И поэтому вы должны понять, почему встреча наша состоялась здесь, на даче, а не в кабинете на Лубянке.

— Я не сомневался, что вы примете именно такое решение. С вашей мудростью и чутьем было бы странным ожидать другого решения.

— Присаживайтесь.

Они сели в глубокие кресла возле зашторенного окна и гость тихо заговорил.

— Я постараюсь быть кратким, уважаемый Юрий Павлович. Возможно, все, что я буду предлагать, вызовет у вас отторжение и в любой момент вы можете прекратить наш разговор, но если мои идеи вам подойдут, тогда мы сможем развить тему до глубоких корней. Может быть, сейчас я и не готов выдать на-гора конкретные планы и дела, но при нашем обоюдном согласии я возьмусь за дело более решительно. Мне нужна ваша поддержка, а вам понадобится моя. До президентских выборов осталось чуть больше года. Как я догадываюсь, и вы и я хотим видеть в роли Президента одного и того же человека. Выборная кампания такого масштаба стоит очень больших денег, и чем больше их будет, тем легче и достойнее мы ее проведем. Я готов вкладывать крупные средства в кандидата, но, как понимаете, мы, бизнесмены, привыкли считать свои деньги. Собственно говоря, деньги лежат у нас под ногами, надо только суметь взять их в свои руки. Газ, нефть, алюминий, энергетика — это те самые ниши, которые давно заняты. И с этой стороны мы большой помощи не получим. Я знаю настроение магнатов в этих областях и они не в нашу пользу.

Я хочу поговорить об алмазах. Этим вопросом я интересовался, и очень подробно. Эту отрасль мы можем взять под свой контроль. Сейчас в ней неразбериха. Сотни миллионов долларов бесконтрольно уходят за рубеж и оседают на счетах мелких лавочников. У меня есть возможность реализовать ту же продукцию за рубежом и при этом возвращать деньги в Россию. Мы сможем получать наличные, ну, скажем, в течение года сто миллионов долларов. Война за золото и минералы идет полным ходом, но, оценив противника, я понял, что мы можем устранить его с дороги при небольших затратах сил и энергии, а денег получить столько, сколько нужно. По сути, нам надо отнять у шпаны рогатки и отшлепать по попке. Если мы сумеем это сделать, то выиграет только наша сторона.

Вы работаете в органах более тридцати лет. Менялись времена, менялись председатели Комитета, директоры ФСБ, одним словом, временщики, а вы — профессионал высокого ранга, незаменимый работник, опытный руководитель, и вас не коснулась ни одна чистка. Вы из касты неприкасаемых. А главное в том, что вы никогда не метили на место первого и никто не видел в вас конкурента. Вряд ли без вас могут обойтись. Вы слишком многое знаете и слишком многое умеете. Вы необходимы Комитету, а иначе вас давно бы отправили в отставку, точнее, похоронили бы с помпой на Новодевичьем кладбище. Вряд ли кто-то стал бы интересоваться истинной причиной смерти. Вы ведь человек уже немолодой.