Аграрная история Древнего мира

Политический подъем крестьян последовал затем в течение сильного военного расширения (Expansion) государства внутрь страны с середины V до начала III вв. до P. X. и было, как и везде, как следствием, так и условием его. В конце концов плебс достиг в 287 г., после сецессии на Яникуле[454], того, что его решения в качестве законов имели такую же обязательную силу для государства, как и решения центуриатного собрания: «крестьянское войско», которое вело самнитские войны, приобрело формальное господство в государстве и полное право занимать должности для своих сочленов. Этапы в этой борьбе здесь не интересны для нас, но лишь ее в аграрно-историческом отношении важные стороны. Поднимавшееся и в заключение ставшее господствующим значение плебейских трибуткомиций является политически решающим. Как раз в социально-историческом отношении важнейшими законами являются плебисциты, возникавшие по инициативе трибунов. (Позже в своих подробностях и до сих пор, даже Моммзеном, не разгаданная реформа сделала деление народа на трибы также и основой патрицианско-плебейских групп, подававших голоса по центуриям, так что с тех пор оба рода комиций отличались друг от друга лишь участием патрициев в голосовании в центуриях и исключительным правом трибунов на «agere cum plebe» [«обращаться к простому народу»] в плебейских комициях по трибам. Цифровое значение патрициев было не только относительно незначительным, но, по-видимому, и абсолютно падало: число старогородских знатных родов в конце республики сократилось до менее, чем 20 (разделявшихся на много «stripes»), в противоположность приблизительно втрое более высоким цифрам, которые дают уже одни имена в должностных списках и анналах (о том же можно судить и по более высоким цифрам и исторически известных аттических родовых имен).

Как бы то ни было, во всяком случае участие в трибуткомициях покоится на «трибах» (tribus). Эти последние, вполне соответствуя принципам крестьянских демократий, являются местными округами, прежде всего землевладельческими округами. Древнейшие 4 «городские» трибы охватывали владение внутри (древней) стены, ближе всех примыкавшие к ним 16 сельских триб обнимали земельное владение в древнюю пору вошедших в состав римской общины округов, которые прямо назывались по именам тех древних владевших бургами родов, которые некогда в них пребывали. (Что они вовсе не были «родового» происхождения, т. е. возникли посредством разложения всех поместных организаций (Grundherrschaften), это следует не только из того, что ведь тогда лишь 5% всего воображаемого числа gentes могли быть «землевладельцами» (Grundherren), и некоторые из известнейших патрицианских родовых имен не оказываются налицо, но также, например, из того, что патрицианские Клавдии позже вовсе не принадлежали к «своей», т. е. названной их именем трибе. Возможно, что деревни, лежавшие возле родовых бургов синойкизировавшихся родов (gentes) и носившие их имена, передали их трибам.) Всякое дальнейшее расширение римской частной собственности (см. непосредственно ниже) несло с собой прежде всего новые трибы (всего до 35), потом, расширение старых: ведь каждый участок частной собственности должен был принадлежать к какой-нибудь трибе.

Первоначально граждане, на основании своего земельного владения обязанные нести военную повинность и имевшие право голоса, называются в законах Двенадцати таблиц adsidui[455] (что впоследствии употреблялось просто как однозначащее с locuples[456]), не имевшие земельной оседлости (die nicht grunds"assigen) — proletarii (т. e., конечно, не в смысле производителей детей, а в смысле к proles — именно proles полноправного гражданина — принадлежащих и только в качестве «proles» — этого предка — принадлежащих к гражданству; ср. в несколько более отчетливой связи смысле иудейское обозначение не принадлежащего к имевшим земельную оседлость знатным родам городского населения как «сыновей презренной жены», т. е. не признаваемой законной женой наложницы полноправного гражданина).