Аграрные программы российских политических партий в начале ХХ в.

Впрочем, противники общины проводили четкое разграничение между общинным эгалитаризмом и собственно крестьянством, доказывая, что сельский «мир» есть некий внешний по отношению к земледельцам фактор, препятствующий раскрытию истинной природы тружеников земли. Так, лидер «обновленческого» течения в Союзе русского народа Н.Е. Марков уверенно констатировал: «Отдельный крестьянин, отдельный русский крестьянин – прекрасный, добрый, отзывчивый человек, но когда они собираются толпой, когда эту общину разные писаря поят водкой, тогда, действительно, эта община является зверем, против которого нужно бороться»61. Также один из идеологов Имперской народной партии, публицист А. Новгородский утверждал: «Крестьянство не может быть социалистическим в силу своего положения и условий труда. В основе крестьянского мировоззрения лежит идея собственности, во имя которой крестьянин работает». Он считал, что в крестьянской работе имеет значение не только обилие пролитого пота и количество отработанных часов, но и сообразительность, инициативность и предприимчивость, то есть качества, которые характерны для организатора производства, владельца, а не наймита. Напрашивался вывод: в экономической сфере крестьяне, органически заинтересованные в результатах своего труда, представляют собой полную противоположность рабочим, которые совершенно равнодушны к вырабатываемым продуктам и заинтересованы лишь в количестве занятых часов. Эти логические построения вынуждали А. Новгородского требовать сокрушения крестьянской общины как явления неадекватного собственнической природе крестьянства62.

Интересна аргументация правого публициста М.М. Перовского, вознамерившегося опровергнуть известный тезис о том, что для крестьянина вся земля ничья, Божия. Такое представление, с его точки зрения, действительно укоренилось среди земледельцев, но мужики уже ставшие (при помощи Крестьянского банка) собственниками, демонстрируют совершенно обратное: они и не думают связывать свое приобретение с судьбами «мира»63. Его мысли вполне совпадают с мыслями Н.Н. Зворыкина, который и само требование отчуждения земель рассматривал в качестве проявления частнособственнических тенденций как со стороны крупных домохозяев, якобы желавших усилить земельный фонд общины для эксплуатации (на полученных землях) менее обеспеченных ее членов, так и со стороны мелких общинников, показывающих поползновения к укреплению своей хозяйственной индивидуальности, которую можно противопоставить влиянию верхушки. «Где же тут стремление к коллективизму?» – задавался вопросом Н.Н. Зворыкин64.

Критики общины обвиняли ее в экономической неэффективности. К примеру, депутат Государственной думы от Всероссийского национального союза Н.Н. Ладомирский отмечал, что общинники возделывают землю, руководствуясь не личными хозяйственными соображениями, а мнениями «мира», выраженным в его коллективных постановлениях. Они зависят от «мирского» решения даже в области севооборотов, установления сроков начала и окончания сельских работ. «Слепой консерватизм и бесконечная рутина» – такой была его общая оценка общинной организации65. Не менее категоричным был в своих суждениях Н.Н. Шестак-Устинов. Его не устраивала медлительность общинного схода, отнимающего много времени и энергии на споры, обсуждение. По его мнению, только частная собственность способна была пробудить настоящую инициативу и защитить (в экономическом плане) слабого мужика от сильного, ведь разбогатеть самому верный способ избежать эксплуатации со стороны богатых66.

С.А. Володимеров возложил на общину, вернее на политику правительства, старающегося любой ценой сохранить стабилизирующую и землесберегающую ее функцию, вину за провал кредитного дела и связанный с ним недостаток финансовых средств на селе. Оказывалось, что именно меры по сохранению неотчуждаемости имущества уничтожили тот гарант, который был необходим для получения кредита67. Оказалось также, что община виновна в ухудшении материального положения российского крестьянина. «Через это трижды проклятое общинное землевладение, – писал Н.Е. Марков, – наш народ так ужасно, так поразительно обнищал». Общинному идеалу многие из крайне правых противопоставляли идеал крестьянина-собственника, владеющего большим количеством земли, причем настолько значительным, что вслед за Н.Е. Марковым их можно было назвать «крестьянами-помещиками», или, выражаясь словами М.О. Меньшикова «собирателями земли Русской»68.