Агрессия

Девушка улыбнулась и побежала к лестнице, ведущей вниз. Долго, возможно, от нахлынувшего волнения, она провозилась с замком. Лишь сейчас баронесса поняла, в каком напряжении провела последние две недели. Элеонора открыла дверь и приложила руки к разгоряченным щекам. Нет, определенно, надо успокоиться. Даме ее круга не пристало выбегать на улицу растрепанной, словно любопытной крестьянке. Она поднялась обратно. Убрала волосы и прикрыла их. Затем внимательно посмотрела на свое отражение в медном зеркале. Удовлетворенно кивнула головой и медленно стала спускаться по лестнице вниз.

– Что значит, вы нас не пустите? – Эрмон разозлился настолько, что, забыв о своем звании, вмешался в переговоры. До этого их проводил его помощник и какой-то юнец в цепи коннетабля находящийся на главной башне внутреннего укрепления.

– То и значит, – Альберт упрямо сдвинул брови. – Предоставьте верительные грамоты, свидетельствующие о том, что вы действительно пришли сюда по указанию опекуна госпожи Элеоноры.

– Да как я их предоставлю, когда вы нас не пускаете, – взвился Эрмон.

Сверху полетел мешок, к которому был привязана длинная веревка.

– Положите их сюда! – скомандовал коннетабль наверху.

Эрмон кивнул и один из рыцарей вложил бумаги в мешок. Груз подняли наверх, и наступила тишина. Затем сверху снова появился Альберт.

– Грамоты настоящие, – возвестил он, – но как вы докажете, что именно вы являетесь коннетаблем Эрмоном.

– Да что, черт побери, вы себе позволяете? – возмутился Эрмон. – Будет вам известно я не только коннетабль епископа, но и жених госпожи Элеоноры.

– Мне нужны доказательства, – упрямо мотнул головой Альберт. – Я защищаю жизнь и честь госпожи Элеоноры и не могу допустить ошибку.

– Подождите Альберт, – прозвучал мелодичный женский голос. Рядом с коннетаблем замка показалась женская фигура. – Не могли бы вы, господин Эрмон, снять шлем, – обратилась она к коннетаблю епископа.

– Конечно, госпожа, – вежливо кивнул он головой и снял шлем. Русые кудри Эрмона рассыпались по плечам. Впрочем, подстриженная челка не скрывала ни высокого лба, ни проницательных серых глаз рыцаря.

– Вы действительно Эрмон. Приношу извинения за моего коннетабля, – произнесла женщина. – Он просто выполнял свой долг, – добавила она и скрылась.

– Ну, а теперь что? – недоуменно пожал плечами Эрмон. Внутренние ворота так и оставались закрытыми.

– Господа рыцари, – сверху показалась светловолосая голова Альберта, – мы не можем открыть ворота. Канаты перерублены по приказу прежнего коннетабля. Он ожидал предательства и оказался прав. Мы предлагаем вам подняться в замок по лестницам, – сверху полетело две веревочные лестницы.

– Давно я так не развлекался, – усмехнулся Эрмон. Он спрыгнул с коня и направился к ближайшей лестнице. – Половина идет со мной. Половина остается здесь с лошадьми, – приказал он рыцарям, берясь за узел на веревке.

Перевалившись с трудом через крепостную стену, коннетабль епископа пожалел, что не снял часть доспехов. На довольно широком внутреннем бруствере стоял Альберт, четыре рыцаря и женщина. От зоркого глаза Эрмона не укрылось, что рыцари явно выдержали несколько серьезных боев. Один из них, вообще, едва держался на ногах, опираясь на копье.

– Я благодарю вас за то, что вы пришли к нам на помощь, – выступила из-за спины Альберта женщина.

Эрмон посмотрел на даму и застыл как истукан. Он никогда не видел таких красавиц. Светлая прядь шаловливо выбивалась из-под головного убора незнакомки. Изумительная белая кожа так сияла, словно ее подсвечивали изнутри. На щеках играл легкий румянец. А губы. Об этих губах можно было слагать стихи.

– Гм! – Эрмон откашлялся. Молчание затянулось. – Я прибыл сюда по указанию епископа, являющегося опекуном госпожи Элеоноры, – он замолчал, пристально глядя на даму.

– Как вы уже догадались, это я, – приветливо улыбнулась девушка.

– Епископ считает, что я должен немедленно забрать вас из замка и привезти к нему, – произнес Эрмон, гадая, куда подевалась невзрачная тощая девчонка, с которой его обручили несколько лет назад.

– Я в своем замке, – спокойно и гордо сказала Элеонора, – полагаю, родной дом это самая лучшая защита.

– Вы правы. – Эрмон запнулся, понимая, что совершил бестактность. – Я хотел сказать, что епископ заботиться о вас. Он хочет защитить вас. Он думает, что, выйдя замуж, вы получите верного защитника для вашего дома, – произнес он.

– Я должна выйти замуж за вас? – невозмутимо уточнила Элеонора.

– Д-да, – неожиданно запинаясь, произнес Эрмон, – Если вы помните. Мы были обручены несколько лет назад… – добавил он, отмечая про себя, как напряженно смотрит на него коннетабль Альберт. Четыре оставшихся в живых рыцаря как бы невзначай положили руки на рукояти своих мечей.

– Они будут драться за нее до последнего, – подумал Эрмон. испытывая к этим потрепанным воинам смешанное чувство зависти и уважения.

– Я считаю, это вполне разумное решение, – после минутного молчания сказала Элеонора. – Мне нужен день на сборы.

– Разумеется, госпожа, – поклонился Эрмон. Стоявший рядом с ним помощник с облегчением выдохнул воздух.