Агрессия и катастрофа

Эта инсценировка - типичный пример осуществления тщательно продуманного плана "мирного наступления" германских милитаристов на Францию. Вскоре премьер Даладье стал с гордостью именовать себя "старым фронтовым солдатом". В письмах Гитлеру позже он писал: "Мы с вами, как старые солдаты..." Летом 1937 г. в Париж прибыл начальник генерального штаба Бек, что в тех условиях казалось беспрецедентным событием. Официальным предлогом было посещение Всемирной выставки в Париже. Бек имел встречи с Гамеленом, Даладье и Петэном. В интервью газете "Тан" он заявил: "При нынешних хороших отношениях между нашими армиями, что является отрадным, при хорошей солдатской дружбе я, само собой разумеется, нанес визит вождям французской армии. Я могу сказать, что наша встреча произвела на меня глубокое впечатление, я удовлетворен и рад ее повторить". В официальном отчете Бек рассказывал о встрече с маршалом Петэном: "Под конец маршал еще раз выразил свою особую радость, что я его посетил, что он имел возможность пожать мне руку, хотя это произошло лишь по прошествии двадцати лет, а не через два часа после закончившегося спора, как бывало прежде в рыцарские времена"{183}.

В июне того же года во Фрейбурге состоялась встреча немецких и французских солдат-ветеранов, в которой, однако, приняли участие не только ветераны, но и представители всего офицерского корпуса. Во время встречи бургомистр Безансона сказал: "Ваш фюрер Адольф Гитлер заявил: между Германией и Францией нет больше никаких оснований для соперничества и ненависти. Но все-таки все еще между нами зияет глубокая пропасть, и мы друг на друга с той и другой стороны смотрим с недоверием. Мы прибыли сюда для того, чтобы рассеять недоверие, и мы надеемся, что этот приезд не останется единственным. Мы приглашаем вас прибыть в скором времени в Безансон и ответить нам визитом на визит"{184}.

Немецкий ответный визит в Безансон состоялся осенью того же года. 1600 фашистских "ветеранов" приняли в нем участие. И этот случай был использован, чтобы сообща возобновить клятву, данную в Дуомоне. Тем временем пало правительство Блюма, и "фронтовой солдат" Даладье стал председателем совета министров. Он широко поддержал "дружественные начинания" Гитлера.

Объектом "психологического наступления" были не только ветераны. Работа велась среди французской интеллигенции - писателей, ученых, служителей культа. Активную работу вели "Англо-французский комитет", "Германо-французское общество". В многочисленных изданиях этих организаций подчеркивалась германо-французская дружба как "противовес коммунизму". Для ее демонстрации использовались берлинские Олимпийские игры 1936 г., встречи ученых, различные союзы, празднества и т. д.

Широчайшая дезинформация, сопровождаемая безудержным разгулом антикоммунизма с обеих сторон, принесла свои плоды. С ее помощью нацистам и милитаристам удавалось дезориентировать общественное мнение во Франции, усыплять бдительность, "размягчать" французский тыл.

Во время "странной войны" дезинформация проводилась в иных формах. Немецкая пропаганда на передовых позициях всячески подчеркивала мотив "нежелания Германии воевать с Францией". Лозунги, призывы к братанию, листовки и радиопередачи размагничивали французских солдат. Вместе с тем антикоммунистическая истерия внутри Третьей республики направляла внимание армии в другую сторону: "Враги в нашем тылу"; "Бороться нужно с коммунистами". Французская армия все больше впадала в состояние моральной летаргии, теряла духовные силы, способность к активному сопротивлению.

Осуществляя чисто фашистскую, основанную на демагогии и лжи тактику "психологической войны", германский генеральный штаб энергично готовил вторжение в Западную Европу. И когда стало ясным, что мирные жесты в сторону Запада не достигают цели, подготовка приняла еще более конкретные формы.

V

Непосредственная подготовка германским командованием нападения на страны Западной Европы представляла собой довольно сложный процесс, занявший период с октября 1939 г. до весны 1940 г. Гитлер и его ближайшие сотрудники при всей их уверенности в себе не смогли осенью 1939 г. сразу и до конца поверить, что великие державы Франция и Англия так и не предпримут никаких попыток перейти в наступление на Западном фронте в момент, когда вермахт занят в Польше. Генеральные штабы в октябре 1939 г. буквально трепетали перед возможной перспективой англо-французского наступления, особенно на Рур, уязвимое индустриальное сердце рейха.