Агрессор

— Самое время, чтобы эти суки увидели настоящие мужские задницы! — зарычал Бастард.

Судя по звуку, большинство парней восприняли эту фразу с одобрением. Я поспорить могу, что они тотчас же выставили свои голые зады.

Я обменялся взглядами с Тони, уставившимся на свой кофе. Мы оба слышали, как переговорщик пытался дать хоть какой-то вразумительный ответ.

— Ты же знаешь, что это за парни; у тех ребят, что летают на вертолетах или водят танки, не такой склад ума, как у нас. Я попытаюсь что-либо с этим сделать, о'кей?

Бастард загоготал.

— К черту! И тебя тоже к черту, Мистер Склад Ума! Болтай сколько хочешь, а право надрать задницу тем ребятам оставь большим парням!

Снова раздались аплодисменты. Я словно вживую видел, как большие парни снова стягивали с себя штаны и показывали голые задницы говорившему.

Я сделал глоток кофе. Что бы переговорщик ни говорил, Корешу и его людям это не принесло бы пользы. ФАКАТО проигнорировало его приглашение провести инспекцию с целью поиска запрещенных вооружений или что там у Давидианцев могло быть в запасе и вместо этого начало полномасштабную военную операцию.

Возможно, это было совпадением, но именно сейчас агентство потеряло доверие в Вашингтоне, и именно сейчас должен был быть принят бюджет. Очевидно, что они надумали устроить что-то вроде представления — пригласили прессу и предоставили им возможность поближе познакомиться с работой службы. Они даже свои телекамеры поставили на случай, если журналисты что-нибудь пропустят.

Давидианцы, должно быть, засекли телевизионщиков, настраивавших аппаратуру, и догадались, что готовится что-то. Их подозрения оправдались, когда вертолеты закружили над задней частью поместья для того, чтобы отвлечь их внимание от грузовиков, набитых вооруженными до зубов агентами ФАКАТО, направлявшимися к главному входу. Агентство затеяло все это для того, чтобы общество могло видеть свои отданные на налоги доллары на экранах своих телевизоров.

Давидианцы открыли ответный огонь, поскольку американские законы предоставляли им такие полномочия. Они даже позвонили в службу спасения и сообщили полиции, что на них напали, умоляя о помощи.

Перестрелка длилась около часа — рекорд в истории американских правоохранительных органов. В результате четверо агентов ФАКАТО были убиты, еще шестнадцать — ранены. Когда задницу надирают маленькому брату, разбираться с проблемой начинает брат большой. Вмешалось ФБР. С этого момента Давидианцы были обречены. У этого фильма не могло быть счастливого конца.

Тони сделал глоток кофе и грустно посмотрел на меня, вслушиваясь в продолжавшийся разговор.

Давидианцы требовали воды…

Переговорщик сказал, что хотел бы помочь, но у него не было на это полномочий. Его руки были связаны.

Люди начали умирать от жажды…

Возможно, что ФБР удалось бы что-нибудь для них сделать, но только если кто-то из них вышел бы и сдался властям в знак доброй воли. Как вам?

Тони окончательно растерялся. Ему не нравился шум двигателей БМП, и еще ему не нравилось то шоу, которое устроили из работы правоохранителей. Не нравилось ему и то, что он находился так близко от заварушки. Он бы сейчас все отдал, чтобы оказаться в своей лаборатории и накачивать крысу по имени Роланд смешливым газом или что они там с ней обычно делают, черт побери. С храброй улыбкой на лице он посмотрел на меня.

— Что, опять пойдут на штурм, да?

— Легче сказать, чем сделать, дружище, — попытался подбодрить его я, — не стоит беспокоиться о том, на что ты не можешь повлиять. Избавь себя от лишней головной боли.

Тони отвернулся и уставился невидящим взглядом в стену трейлера, в то время как ребята Бастендорфа продолжали наслаждаться развернувшимся представлением.

Глава седьмая

Честно говоря, я даже не думал о том, как все это вышло. Я как раз собирался вернуться в Херефорде в свой полк. Я отсутствовал в расположении части несколько месяцев, и мне нужно было уладить пару вопросов. Не то чтобы очень важных. Фирма (Секретная разведывательная служба) должна была решить все за меня, разобраться с банковскими счетами и полностью наладить мою жизнь.

Исламские фундаменталисты начали безумную бойню в Алжире сразу после того, как к власти в 1992 году пришли военные. Они развязали яростнейшую террористическую кампанию против широчайшего спектра гражданских мишеней, включая лидеров гражданской оппозиции, журналистов, деятелей искусства, ученых и иностранцев — особенно иностранцев, имевших хоть какое-то отношение к нефтедобывающей отрасли.