Агробление по-олбански

Ехали на маршрутках. По часам замеряли отрезки дороги. Выискивали, куда можно будет на время пути положить баулы с деньгами. В одной из маршруток напротив нас сидели две девушки. Та, что слева, читала книгу, другая смотрела в окно. Потом к ним присоединилась третья и тут же принялась отводить глаза. То вбок – в окно, то вниз – в книгу. Три девицы под окном – я не мог удержаться от улыбки.

Ехали на маршрутках. Надо было знать, куда и как в час пик двигать с похищенным добром. Вдруг в глаза бросились знакомые черты лица. Повадки. Где я все это видел? Ее? Откуда? Девушка тоже смотрела на меня. Сначала отрешенно, а потом так, словно вспоминая. Взгляд у нее был несчастный. Глаза затравленного жизнью человека.

Узнал – щелкнул я пальцами. Она же моя бывшая жена, та белокурая красотка. Мы учились десять лет вместе. Затем еще десять лет вместе прожили. Но тут же подавил в себе желание окликнуть. Не хотелось разговаривать с психически нездоровым человеком.

В маршрутку села странная парочка. Девушка в синей ветровке и парень в красной рубашке с черной полосой на спине. По типу лица они были чем-то неуловимо похожи друг на друга. По сережкам в ушах я понял, что они муж и жена. У девушки было три колечка в каждом ухе – по два серебряных и одному золотому. У парня одно серебряное в левом ухе.

Мы попали в час пик. Женщина в шортах стояла согнувшись. Мы с Жаном подвинулись, предложив ей сесть между нами. Так и ехали трое на двух сиденьях. Рауль улыбался: мол, теперь вы джентльмены.

Проехав пару километров, перескочили на другую маршрутку. Нужно было петлять, запутывать следы, менять машины и номера. Вдруг нам удастся взять неплохой куш? Обидно будет попасться с этим добром. Ехали вчетвером, четвертой была девушка с длинными ногами в джинсах.

– Ленар Ленармеевич! – сказал громко и с ярко выраженным акцентом канадец. – Заплати за нас за всех по 15 рублей, сделай добрый жест.

Он сел рядом с девушкой. Его торс был обтянут коричневым свитером, волосы уложены даже лучше, чем русые волосы Жана. Просто идеально зачесанные набок волосы.

Когда девушка собралась выходить, Рауль учтиво открыл дверь, выскочил вперед и вежливо подал руку.

– Победил! – воскликнул с нескрываемой иронией Жан.

– Не забудь зайти в аптеку и взять презервативы, – посоветовал по-дружески я.

– Гони, Копытин! – крикнул вдруг Жан, захлопывая перед носом Рауля дверь.

Машина с визгом сорвалась с места. Было смешно видеть, как Рауль, размахивая руками, пытается догнать маршрутку. Кажется, так, брошенными вдруг в море, мальчики учатся плавать.

– Вы что, ребята, так и будете со мной кататься?

– А какая вам разница? – поинтересовался я. – Мы же оплачиваем проезд.

На следующем круге Рауль сел в нашу маршрутку.

– Молодой человек, – Жан был сама деликатность, – здесь есть одно свободное место.

– Спасибо, я постою, – отвечал Рауль.

– Бедняга, – сказал Жан мне, – весь вымок.

– Тяжело в учении – легко в бою.

– Надо было презерватив на большой размер брать. Презерватив-дождевик.

Ехали на маршрутках. Вошла беременная женщина. Не могу сидеть, когда дети лежат, а точнее, плавают в мамином животе-космосе, подумал я.

– Садитесь, – опередил меня Жан.

– Тебе не повезло, – улыбнулся я Жану.

Ехали на маршрутках. Выглядывали все возможные отделения милиции и посты ГАИ. Вошла пожилая женщина с маленькой девочкой в беретке и с портфелем за спиной.

– Баба, хочу собачку, – попросила девочка.

Они сели с бабушкой на место Рауля.

– Сейчас. – Женщина достала из портфеля плюшевую игрушку.

– Бабушка, а правда, она мальчик?

– Почему ты так решила? – улыбнулась женщина.

– Потому что у нее галстук.

– Разве девочки в России не носят галстук? – спросил меня Жан, трогая себя за кадык.

Маршрутное такси задело собаку. Она заскулила. Было видно, как она, подобрав лапу, кинулась прочь.

Маленькая девочка прижала плюшевую игрушку крепче к груди.

Мы сидели на задних местах и все как один смотрели на собачонку.

– Расскажи, как умерла Александра, – вдруг спросил Рауль, – врачи-криминалисты ведь делали вскрытие.

– Просто умерла.

– Как просто?

– Просто умерла, как мы просто трясемся на кочках. Вскрытие ничего не показало. Никаких видимых причин.

– Может быть, горячая вода, – предположил я. – Просто горячая вода.

Ехали в маршрутке с большой крикливой семьей. Сразу видно, из деревни. Мужик фотографировал свою жену, свою тещу, свою сестру и детей. А может, в обратном порядке. А потом детей брата.

– Надо еще сфотографироваться в метро, – сказал мужик. – Может, никогда на нем не покатаемся больше.

Ехали в маршрутке. Может, после ограбления банка мы на ней больше никогда и не прокатимся. Сели две бабушки с мороженым. Одна в платке, другая без платка. Та, что в платке, долго лизала сморщенную, как ее лицо, обертку.

Листы из тетради