Читаем ahc полностью

— А вот здесь ты не права. Знаешь, есть люди, которые обеспокоены лишь реальным миром, и люди, которые словно не с этой планеты, другие, которым будто и нет дела до этих ничтожных земных сует. Такие, как ты, например. Я живу лишь своим миром, но ты живёшь глобально. В тебе сокрыта сотня, хотя нет, тысяча, а то и больше таких миров. Да это мои проблемы ничего не значат по сравнению с твоими. Я жил в приземлённом мире, полным плотских утех, а ты живёшь где-то в мире подсознания, в мире, сотканном из чувств и эмоций. И то, что ты испытываешь тревожность по этому поводу, означает, что ты пытаешься проникнуть во что-то большее, не подвластное обычному человеческому разуму. Я всегда восхищался людьми, способными чувствовать всё настолько тонко.

— Ах, это даже забавно…

— Ты о чём?

— Мы, как ты сказал, представители двух миров, и вот так встретились на этой крыше. Словно главные герои из двух совершенно разных романов. Ты, как представитель экшена с детективом, быстрым развитием сюжета, триллера и захватывающего расследования, и я, героиня психологической новеллы, такой глубокой, что читателям становится скучно, и они засыпают на первых же строках.

— И впрямь забавно. Но, разве мы не живём в одном и том же мире? Иначе мы не смогли бы встретиться.

— Этот мир и впрямь удивителен. Есть столько вещей, которые я не понимаю, но хочу понять. Это на меня и давит.


«11.01.21.»

«А теперь я хоть как-то должна попытаться выразить то, что ощущаю. Наша вселенная и миллион других. Их создают авторы, их создаём и мы сами. И их уже столько много, что невозможно сосчитать. С самого детства я любила представлять себя героиней историй (своих или в сюжете того, что видела). Навязчивые грёзы, я читала об этом. Конечно, не у всех они навязчивые, но страничка в Википедии с таким названием идеально описывает этот процесс. Так, в нашей голове живёт бесконечное множество других миров, историй, людей. Это могут быть те же самые люди, но не имеющие ничего общего с их оригиналами в реальной жизни, и важно уметь отличать свои фантазии и мечты от реала. Я люблю мечтать. Я люблю исследовать эти истории. Многие из них наполняют меня чувствами и дают причину, чтобы жить дальше. И после многих из них, видимо, особо пришедшихся к сердцу, мне нужно время, чтобы их принять, что ли. Чтобы буря эмоций, вызванная ими, немного улеглась. И хотя все миры занимают определённое место в моём сердце, но такие истории лежат на самой поверхности, мне даже не нужно прилагать усилия, чтобы вспомнить все подробности. Вы знаете, что это может быть: книга, рассказ, песня, фильм, сериал, история жизни и т. д. И даже если сюжет или какие-то моменты могут стираться из моей памяти, то чувства, вызванные этим миром, я не забуду никогда. Хочу навсегда сохранить их у себя в сердце, чтобы иметь возможность вспоминать о том, что в своё время одновременно дало мне смысл жить и заставило потеряться в своей голове.»


Глава 18. Неловкость.


Моё неожиданное слишком сильное желание открыться хоть кому-нибудь, да ещё и вдобавок быть понятой привело меня к очередному смятению. Как и ожидалось. Глупо было на что-то надеяться. Обычно я обсуждаю это только сама с собой. Что из этого всего выйдет? Голова болит сильнее. Начинает тошнить. Как и ожидалось, ничего нового.


«30.12.20.»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология и психотерапия семьи
Психология и психотерапия семьи

Четвертое издание монографии (предыдущие вышли в 1990, 1999, 2001 гг.) переработано и дополнено. В книге освещены основные психологические механизмы функционирования семьи – действие вертикальных и горизонтальных стрессоров, динамика семьи, структура семейных ролей, коммуникации в семье. Приведен обзор основных направлений и школ семейной психотерапии – психоаналитической, системной, конструктивной и других. Впервые авторами изложена оригинальная концепция «патологизирующего семейного наследования». Особый интерес представляют психологические методы исследования семьи, многие из которых разработаны авторами.Издание предназначено для психологов, психотерапевтов и представителей смежных специальностей.

Виктор Викторович Юстицкис , В. Юстицкис , Эдмонд Эйдемиллер

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное