Читаем ahc полностью

«Как люди живут, не думая об этом, не сжирая свой мозг в попытках понять всё, и не ощущая себя обдолбанными, ни разу в жизни не употребляв? Как люди живут, не зная, что такое «Вопль»? Ведут блевотные беседы про бросивших их мужей, про жизни детей подруг двоюродных сестёр знакомых, про рассаду и семена, про мальчиков из класса и прочий бред, вспоминают советское время, ругаются из-за подгоревшей каши… Как они смеют жить в своём счастливом неведении, не пытаясь осознать большего, делают свои рутинные дела и видят весь центр в семье, состоящей из трёх человек разных поколений? Сказать честно, я не люблю, нет, я не понимаю, не могу понять этих людей, которые окружают меня со всех сторон, жалуясь, что я не читаю их мысли и не утешаю их, веду себя, как эгоистичное говно. Они не стремятся к высшему, просто довольствуясь этой тупой обыденной жизнью, следуя всем нормам и правилам, пытаясь казаться идеальными людьми. Они льют слёзы жалости к себе, ходят на мало оплачиваемую работу, сидят с престарелыми матерями, держатся за своих детей, как за последнюю соломинку, и… Они тебя не понимают. Эти люди без той самой крупицы безумия от осознания всего мира никогда тебя не поймут.

Красиво ли безумие? Оно, чёрт возьми, прекрасно.»

«25.04.21.»

«Как же повезло вам, люди, которые остаются на поверхности своего сознания, а не закапываются всё глубже и глубже, ныряют к самом дну. Хорошо, что вы не мучаете себя дни на пролёт анализом всего, окружающего тебя. После каждого прочитанного или просмотренного чего бы то ни было я страдаю от попыток выяснить что-то, что сама не знаю, и в конечном итоге остаюсь с ощущением недосказанности, словно упустила что-то важное. Я ищу смысл во всём, при всём не зная даже, что он из себя представляет. Повезло вам, не страдающим головными болями на пустом месте. Или, всё же, повезло мне?»

— Ну как, что думаешь? — сказать, что я изнывала от нетерпения — ничего не сказать.

— Если честно, я думаю точно так же.

— Серьёзно?

— Ну… То есть, одинаковых мыслей у людей быть не может, но в целом я тебя понимаю.

— А я уже и не думала, что лично встречу кого-то, кто сказал бы подобное…

«13.04.21.»

«И опять я чувствую, будто упустила что-то важное.»

Глава 8. Моя жизнь в целом… Разве она хоть что-то представляет?

— Чего так листаешь? Хочешь найти что-то определённое?

— Ага. Что представляет из себя твоя жизнь в целом.

«25.10.20. — 25.11.20.»

«Я долбанная перфекционистка, вот кто я.

Моя жизнь наполнена чувством стыда, я чувствую его практически за всё, что делаю. У меня слишком много сожалений, даже если по этим поводам вообще можно было не волноваться. Как выключить стыд, вину и сожаления? А ещё свою неуверенность, гиперответственность и асоциализм??

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология и психотерапия семьи
Психология и психотерапия семьи

Четвертое издание монографии (предыдущие вышли в 1990, 1999, 2001 гг.) переработано и дополнено. В книге освещены основные психологические механизмы функционирования семьи – действие вертикальных и горизонтальных стрессоров, динамика семьи, структура семейных ролей, коммуникации в семье. Приведен обзор основных направлений и школ семейной психотерапии – психоаналитической, системной, конструктивной и других. Впервые авторами изложена оригинальная концепция «патологизирующего семейного наследования». Особый интерес представляют психологические методы исследования семьи, многие из которых разработаны авторами.Издание предназначено для психологов, психотерапевтов и представителей смежных специальностей.

Виктор Викторович Юстицкис , В. Юстицкис , Эдмонд Эйдемиллер

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное