Ай-Кон (СИ)

-"Погодь, погодь малость. Картинку, из слов сотканную, к памяти не пришьёшь. Андрейка!" - он повернулся к уже сидящему на траве мальчишке - "Нут-ка, сбегай до обоза нашего, да холстины белой с угольками своими рисовальными принеси. Будем желаемые видения в образы творить, дабы потом недопонимания не случилось".

Мальчишка с тоской взглянул вниз пригорка на который они взбирались и переведя жалостливые глаза на говорящего заныл:

-"Ну, де-да-а..."

-"Ничего-ничего, ножки у тебя молодые, резвые - в миг обернёшься" - напутствовал его дед. Вздохнув, мальчишка поднялся, и зашагал под уклон, сильно размахивая руками.

-"Задорно имя его из уст твоих слышится" - смотря в след уходившей детской фигурке, произнёс человек в пыльном плаще.

-"Отец его, другом моим был. Это он его именем таким нарёк. Услыхал где-то на Торжище , так говорил " в душу и запало". Мне до сего дня кажется, что они его на свет явили, лишь имени этого ради. Уж очень он до новшеств всяких охоч был" - старик помолчал немного и уже обращаясь к своему собеседнику, спросил - " А тебя-то как кличут, а то ж и знакомство ещё не завели".

-"Отец Сергий я" - послышалось в ответ, и рука человека стащила назад капюшон от пыльного плаща, обнажив скуластую голову, ещё совсем молодую, с едва пробивающейся растительностью на подбородке и верхней губе - "А тебя звать-величать какими словами надобно?"

Лицо деда посуровело, и смерив стоящего перед ним взглядом, он произнёс:

-"Отец?! Ну а я тогда, пращур рода человеческого - дед Коваль!"

-"Что ж осерчал так вдруг? Чин на мне такой. Новою верою наложен" - немного растерявшись, произнёс молодой человек.

-"Новою верой?! Чем же так хороша эта ваша "новая вера", что так легко её чины и звания на себя навешиваете?" - так же сердито продолжал дед Коваль.

-"Един Бог! И всё в его власти" - ответил отец Сергий.

Молчаливо повисла пауза. Старик вздохнул, подошёл к растущей рядом берёзе, поднял вверх прищуренный взгляд, пытаясь что-то разглядеть в листве её кроны, и заговорил вновь.

-"Выходит так, что ежели слову твоему следовать, то никакой такой силы душу творящей не в деревах, не в огне, ветре, траве, воде нет?" - он стоял и медленно оглаживал белый с чёрными наростами ствол дерева.

-"Частица божественная, во всём что ты перечислил теплица" - мягким голосом наставника произнёс молодой человек.

-"Ну а как же кикиморы в болото заводящие, лешие по лесу блуждающие, домовые, что жилище людское от несчастий берегут - они тоже часть божественного?" - дед Коваль ещё раз обошёл дерево, и сел на землю у его корней.

-"Бесовщина это всё и ересь" - уже более строго ответил отец Сергий.

-"Чудная эта "новая вера" твоя. Думаю не всякая душа людская её примет" - дед Коваль закрыл глаза и прислонился головой к дереву - "Разве можно удержать молодых, что в ночь на Купалу в лес на поиски цветка папоротника побегут, дабы желание сокровенное исполнилось; или перестать сладости всякие в сенях за притолоку складывать - для домового - чтоб горе да беду в дом не пускал, да хозяйство от нечисти берёг; а в дни когда солнце снег топить начинает, что ж никто чучело зимнее огнём палить не станет - чтоб теплом жизнь возродилась ? Не выживет род человеческий, если с землёй, ветром, огнём и водою слова единого найти не сможет" - дыхание у деда Коваля становилось всё реже и тише - "Так что, вряд ли ты верою ... своею... людские души покорить сможешь... вот только... если... старую и новою ... соединить ... возможно было... тогда... одна другую дополнит... и силу небывалую ... обретёт..." - голос стих.

Отец Сергий за всё время монолога деда Коваля не смотрел в его сторону. Чтобы скрыть раздражение охватывающее его, он изучал противоположный берег реки и как только наступила тишина разразился негодованием.

-"Это как же можно столь чистое и непорочное с такой..." - и осёкся на полуслове, ноги его подкосились, и он кулём осел на землю.

Дед Коваль не дышал. И всё вокруг стихло в ожидании чего-то. Не слышно было ни пения птиц, ни стрёкота насекомых в траве, ни шелеста листьев - ничего. Оглохшая пустота.

"Что жеж это я натворил? Каким словом так старика обидел? Ну зачем я разговор такой завёл?" - мысли в голове у отца Сергия путались, толкали друг друга от желания найти оправдание - "Куда ж мне теперь его? К обозу снесть назад надо бы. Господи всемилостивый! Укрепи силы мои! Молитву то какую? Земле ж предать надо. Господи..."

Отец Сергий сделал над собой усилие и на четвереньках подобрался к телу деда Коваля. Лицо старика становилось всё бледнее и бледнее. Седые волосы его шевельнулись и подчиняясь неизвестно откуда взявшимся струям воздуха, стали распределяться по стволу берёзы, словно какое-то незримое нечто присев у ног деда обдувало его своим дыханием. Присутствие этого "нечто" почувствовал и отец Сергий. Замерев, он глядел в пустоту. Занесённая над телом рука с горстью земли так и не смогла разжаться.