АЯУАСКА, ВОЛШЕБНАЯ ЛИАНА ДЖУНГЛЕЙ : ДЖАТАКА О ЗОЛОТОМ КУВШИНЕ В РЕКЕ

кожа - из кубанских казаков, если это как-то объясняет смуглую кожу. Греки

принимают меня за свою. А евреи спрашивают: Вы в Канаду через Израиль

приехали? А англичане говорят: Вы в какой части Бразилии живете? Ну, и

так далее.

Самое интересное, что имя свое в последнее время я тоже потеряла.

Родители нарекли меня Еленой, но грянула независимость Украины, и меня

по паспорту переделали в Олену. В Канаде для простоты в общении коллеги

стали звать Хелен. Потом по мере продвижения по служебной лестнице

паспортное имя вернулось ко мне, но правила английской фонетики

модифицировали его в Олину. Потом Олина упростилась до Лины. Вслед за

этим откуда-то выплыло ранее мной неведанное и неслыханное имя Олеана,

и оно тоже пошло в ход. В Латинской Америке по тем же причинам

простоты и удобства ко мне обращаются как к Элене. От этого круговорота

имен я временами теряю ориентацию.

Но затруднения, оказывается, не только у меня одной. Точно также как я

теряюсь в своих именах, на западе — и востоке тоже — никто не может

свести концы с концами и понять, почему это я твердо и незыблемо считаю

себя русской.

- Но ведь родились и выросли Вы в Украине?

- Да.

- И гражданка Канады?

- Да.

- И какая же Вы русская после всего этого?

- Да. Русская. Потому что из Ялты.

А такой простой вопрос, как: where are you from? откуда Вы? – так он меня

вообще ставит в тупик. Из Украины я уехала двенадцать лет тому назад, но

Канада не стала моей долгосрочной средой обитания. Из Канады я тоже

уехала, и после этого несколько лет перемещалась по Индии, юго-восточной

Азии, Латинской Америке. Жила в Перу и Бразилии. Работала в Монголии и

во Вьетнаме. Как такое сказать, чтобы было незатейливо и коротко, а

главное — правдиво? А правда заключается в том, что от таких

перемещений в пространстве постепенно соскальзываешь в

экстерриториальность. И ответа на немудрящий вопрос: откуда Вы? – у меня

просто нет. И ничего тут уже не поделаешь.

Еще заодно хочу на всякий случай извиниться: иногда кому–нибудь может

показаться, что я избыточно употребляю слова из других языков. Это потому

что я годами не говорю по-русски, и в голове у меня, как в беспрерывно

работающем миксере, происходит смешение пестрых стран и разноязычных

народов. А главное – говорю это как филолог - некоторые реалии лучше

передаются именно английскими и испанскими словами или же на

санскрите. Так что не обессудьте.

На этом я и остановлюсь. Больше мне про себя сказать нечего, ведь в этой

истории я на второй роли наблюдателя и на третьей роли рассказчика.Так

что нам пора вернуться в Тамшияку.

Так вот, когда пару дней тому назад я познакомилась с проводником,

взявшимся сопровождать меня в сферы неизведанного, он тут же себя

позиционировал, сказав, что никакой он не шаман. Что он, наоборот,

курандеро, целитель.

- А шаманы что... – он махнул рукой куда-то вправо и в ту же сторону

почему-то посмотрел, словно именно там, сплотившись в компактной

группе, и расположились все дисквалифицированные им шаманы.

И его тон, и его жест ясно говорили о том, что на профессиональное

уважение моего курандеро проштрафившимся шаманам рассчитывать не

приходилось.

- Asi? Вот так? - вежливо спросила я.

- Si. Они только и умеют, что готовить аяуаску да поить ей иностранных

туристов. И при этом еще целительство имитируют, - сказал он с легким

возмущением в голосе. - А оно доступно на самом деле только курандерос.-

- Asi? - еще раз для поддержания беседы вежливо спросила я.

- Si, - твердо ответил он и для пущей эмфазы остановил на мне свой

немигающий взгляд и затем, словно чтобы внести окончательную ясность,

веско сказал: - Спектр работы у курандеро гораздо шире, и дом настоящего

курандеро всегда полон не заморских туристов, а местных пациентов. ?Asi

es — вот так!

Звали моего курандеро Вилсон, и когда я впервые попала к нему в дом, то

действительно застала там местную пациентку. Она полусидела-полулежала

в раскладном деревянном кресле, а он окуривал ее дымом мапачо. Мапачо

— это такие сигареты-самокрутки из дикого табака, произрастающего в

сельве. Пока я у него находилась, он курил их безостановочно, а между

затяжками тихо пел заклинания и похлопывал терпеливую пациентку по

голове веером из сухих плетеных листьев. С этим веером, кстати, мне тоже

потом пришлось познакомиться поближе, правда, уже не в такой

идиллической обстановке, которую я застала у него дома.

Почему я попала к нему — именно к нему? Наверное, случайно, хотя на

самом деле кто решится ответить на такой вопрос со всей определенностью?

Случайности, закономерности и предопределенности — все они в нашем

восприятии сплетаются самым причудливым образом. Поэтому следует на

всякий случай все-таки отметить, что возникла эта случайность совершенно

однозначно в результате моих целенаправленных действий. Какая часть в

ней отводилась закономерности и предопределенности — ничего

определенного сказать не берусь. Непростой это вопрос — почему и

оставляю выводы на Ваше субъективное усмотрение.

Вместо этого лучше расскажу, что предшествовало стакану бодрящего

апельсинного сока, который был выпит прохладным утром на базаре в

Тамшияку.